Вязальной спицы соприкосновенье
С другою спицей на мгновенье,
А между ними вздрагивает нить.
И нет конца числу переплетений –
Дорожек, звёздочек, загадочных
видений,
Которые ещё осталось свить,
И людям незнакомым подарить.

Как будто в прошлое вернулся снова,
Беззвучно-мягкое, пуховое,
Украсившее женское лицо
И отдающее тепло на полустанке
зимнем.
Оно для нас и оренбургский символ,
Струящийся через кольцо,
И в будущем надежды деревцо.

В нём ковыля рождённый в поле
шёпот.
И солнечных лучей вселенский
опыт,
Сокрытый в пиале парного молока.
В нём рук проворство и тепло
души,
В нём волшебство, которое спешит
Открыть нам тайну оренбургского
платка,
Надёжно сохранённую в руках.

За окном январский вечер,
Фиолетовая синь,
Шаль пуховую на плечи —
И в полуночную стынь.
Там на воле в чистом поле,
В царстве матушки-зимы —
Беспредельное раздолье
Ночи, холода и тьмы.
Нет уж, лучше на крылечке
Звезды в небе посчитать,
И в объятьях теплой печки
Вечерочек скоротать.

Не свеча и не лучина —
Ярко лампочка горит,
И совсем немолодая
Пряха у окна сидит.
Вьется нитка их кудели,
Как ручей, из-под руки.
Хорош б концу недели
Выдать внукам на носки!
В зимний вечер
явь и грезы —
Как художника мазки.
Но штрихи сей милой прозы
Сердцу моему близки.

ОРЕНБУРГСКИЙ ПУХОВЫЙ ПЛАТОК

Из пуховой нити тонкой
Спицы вяжут полотно.
Песня мамина негромко
Бьётся птицею в окно:
О судьбе, о женской доле
Ждать со службы казака.
Из дорог степных узоры –
По каёмочкам платка.
Петля к петельке ложится,
Словно дни в моей судьбе.
Сердцу в такт рисуют спицы
Жизнь мою на полотне:
Эта «ягодка» – про счастье,
«Глухотинка» – про печаль.
Пусть других зимой в ненастье
Согревает моя шаль.
Пух колышется волною
Трав степных и ковыля,
Вас, старинные узоры,
Сохраню для дочки я.
Всё короче нить в клубочке.
Пусть бегут, летят года –
Мастерству не оборваться,
Нить пуховая – судьба.

Зима-зима , свяжи-ка мне платок
Из невесомых хлопьев белоснежных.
Добавь лучей декабрьских чуток
И зыбких вьюг — из тех, что неизбежны.

Добавь тепла от восковой свечи —
Свидетельницы трепетных молений.
Побольше жара загребай в печи
Под музыку январских песнопений.

Смешай мой смех , тоску и всякий вздор
В один раствор. Да поспеши, сестрица,
Наворожить изысканный узор,
Как дирижер, водя морозной спицей.

И пусть платок мой, словно письмецо —
Привет от вьюг шальных исконно — русских,
Метелицей влетит в мое кольцо,
А вылетит — ажуром оренбургским!

Мозаикой на стёклах льдинки,
И снег по улицам метёт.
Казачка вяжет паутинку
Из века в век, из года в год.Сбиваются снежинки в стаи
И вдохновляют на узор.
Она мечты свои вплетает
Невзгодам всем наперекор.В её руках летают спицы.
Лучины бледный огонёк
Трепещет. И дрожат ресницы.
У ног её мурлычет кот.Как сладко спят на печке детки
Под куполом из ярких звёзд.
И, замерев на чёрной ветке,
В окно глядит седой мороз.Обвив её колени, дымкой
Струится трепетный платок.
Казачка вяжет паутинку
Из века в век, из года в год.

Мозаикой на стёклах льдинки,
И снег по улицам метёт.
Казачка вяжет паутинку
Из века в век, из года в год.

Сбиваются снежинки в стаи
И вдохновляют на узор.
Она мечты свои вплетает
Невзгодам всем наперекор.

В её руках летают спицы.
Лучины бледный огонёк
Трепещет. И дрожат ресницы.
У ног её мурлычет кот.

Как сладко спят на печке детки
Под куполом из ярких звёзд.
И, замерев на чёрной ветке,
В окно глядит седой мороз.

Обвив её колени, дымкой
Струится трепетный платок.
Казачка вяжет паутинку
Из века в век, из года в год.

Недалеко от Северных Ворот,
Под солнцем субтропического юга
Задумчивая девочка живёт,
Которой в полнолунье снится вьюга.

Январь ещё не зимний, а февраль
Уже не зимний месяц в Туркестане.
И девочка, тая в глазах печаль,
Живёт предощущеньем расставаний.

Она твердит: «Перед глазами стой,
Заветный край, хоть я того не стою,
Не знойной страстной южной красотой –
Но северной суровою красою. »

И к южной равнодушная весне,
Упрямо просит маму на досуге:
«О, мама, мама, расскажи про снег!
Напой мне, мама, песню русской вьюги.

Свяжи платок мне, мамочка, мой друг,
Из оренбургской невесомой пряжи. »
Ну, а у мамы вечный недосуг.
И мама отмахнётся: «Вьюга свяжет.

Не всё ж по трубам ей рыдать навзрыд!
Пускай себя в трудах житейских скажет –
Небесный пух спрядёт и убелит,
Воздушных петель для платка навяжет. »

Ах, этот вьюгой вязанный платок,
Который в праздник надевают бабы.
Он покрывает непролазь дорог –
Колдобины, и ямы, и ухабы.

Седины покрывает. Бабий век,
Увы, в России так недолго длится.
. Но девочка измыслила побег.
И ей суровый русский север снится.

Там, где, как встарь, седая от невзгод,
Сна-отдыха и устали не зная,
Старуха-вьюга петли вяжет-вьёт
И бабушкины песни напевает.

…Свяжи платок мне, мамочка, мой друг,

Из оренбургской невесомой пряжи.

Ну а у мамы вечный недосуг.

И мама отмахнётся: «Вьюга свяжет!

Не всё ж по трубам ей рыдать навзрыд.

Пускай себя в трудах житейских скажет.

Небесный пух спрядёт и убелит.

Воздушных петель для платка навяжет. »

…Ах, этот вьюгой вязаный платок,

Который в праздник надевают бабы.

Он покрывает непролазь дорог –

Колдобины, и ямы, и ухабы…

Седины покрывает… Бабий век,

Увы, в России так недолго длится.

Но девочка измыслила побег –

Ей оренбургский край суровый снится.

Там, где, как встарь, седая от невзгод,

Сна-отдыха и устали не зная,

Старуха-вьюга петли вяжет-вьёт

И бабушкины песни напевает.

Вязала мастерица палантин,

Который, как столетия назад,

Явился в мир из сказочных картин,

Обнял девичий стан, лаская взгляд.

Искрились нити в солнечных лучах,

И в завитках скрывался тайный знак.

Тот палантин, мерцая при свечах,

Ласкал ладони, разгоняя мрак.

Его в рублях никак не оценить.

Ведь не руками связан, а душой.

Пусть палантина трепетная нить

Вбирает солнца лучик золотой.

Я надену платок на плечи —
Оренбургский шальной кружевной!
Он согреет меня в этот вечер
Словно друг разлюбезный, родной.
Он напомнит мне добрые руки,
Что с заботой вязали его.
И мой дом, что взгрустнул от разлуки —
Там счастливое детство прошло.
Вспомню бабушку в кресле-качалки
Вспомню прялку с пуховым мотком.
Сквозь метели услышу ворчалки
На кота, что играет клубком.
Это счастья простого мнгновенья.
Жаль, так быстро проходит оно,
Оставляя душе вдохновенье
И узор, что украсил окно.

Я расскажу, как вяжется платок,

Как вяжется степная паутинка —

Сбирается степей ковыльный шёлк,

С деревьев зимних нитка-серебринка.

В ночной печи трепещет огонёк,

И песня задушевная поётся.

За стёжкой стёжка, за деньком — денёк —

Как вьюга, паутинка зябко вьётся.

Мороз в неё вплетает нить свою

Узорочьем невиданных картинок

В моём степном заснеженном краю

Резвится звонкий хоровод снежинок…

Родной степной платок, ковыльный шёлк,

Ветров заблудших скучные недели.

Я расскажу, как вяжется платок

Под зимние морозные метели..

Степь скользит сквозь обручальное кольцо

И туманом пропадает в облаках…

Свежим ветром забиякой-удальцом

И узором оживает на платках.

Разойдётся — то хохочет, то поёт,

Непокорная стоит семи ветрам,

И никто её не тронь, когда уснет.

И будить никто не смеет по утрам.

Дышит вольно ремесло былых времён,

Необьятная — плывёт степная даль.

Сквозь прозрачной паутинки чуткий сон

Степь укроет вязаная шаль.

Стылый город, серый от бесснежья,
Зябко ёжился под небом хмурым.
Свет струили фонари неспешно
Ранним вечером и поздним утром.

Грустный город, от бесснежья серый,
Терпеливо нёс предзимья муку.
Зря старались фонари рассеять
Вечерами — грусть, а утром — скуку.

Будто по закону милосердья,
Всё, что и спасения не чает,
Легкий иней чутко и усердно
Кисеёй пушистой укрывает.

Белым пухом принакрыл былинки,
Расписал причудливо заборы,
Чтобы в оренбургской паутинке
Проступили дивные узоры.

В нём застыли завихренья вьюги —
Незнакомки под сквозной вуалью.
И снежинки, инея подруги,
На сквозной канве затанцевали.

Чтоб однажды в хмурый зимний вечер
Палантином мне на плечи лёг
Этот светлый лёгкий и беспечный
Оренбургский кружевной денёк.

Посвящается художнику-мастерице Лейле Губайдуллиной
Художника и мастера волшебная рука
Творит и вправду чудеса, вершит мечту живую.
В узорах оренбургского пухового платка
Я вижу сказку зимнюю, метельную, степную.

Герои сказок Пушкина ожили на глазах,
Царевна — Лебедь крыльями ажурными взмахнула,
Снежинки в танце падали, и таяли в руках,
Поведав свет души, что в нас вязальщица вдохнула.

А завитки пуховые, что иней на ветвях, —
Фрагменты рукоделия искусницы — природы.
Работы вдохновенные оставили в сердцах
Тепло, как исцеление от хмурой непогоды.

Вязала казачка пуховый платок

Русская Вязаная Пуховая Шаль

История возникновения вязания

История вязания уходит своими корнями далеко в прошлое. Изображения с вязанными изделиями были найдены в древнеегипетских захоронениях, ученые обнаружили вязаную детскую туфельку в одной из гробниц фараона, ее возраст был определен и составил более 4000 лет. Фрагменты вязанных изделий были найдены в застывшей лаве в окрестностях древней Помпеи. Еще археологами было найдено очень качественное цветное платье, в районе старого Каира, связанное металлическими спицами. В отличие от ткачества, вязание не требует ни ткацкого станка, ни какого-либо другого крупного оборудования, что делает его особенно ценным для кочевых и аграрных народов.

Логически можно предположить что вязание разнообразных узлов послужило началом вязания, как отдельного занятия. На Руси такого рода занятия ассоциировались с колдовством, потому как было много ритуалов и гаданий, связанных с плетением узлов. Позднее начался период, когда из комбинаций узелков люди стали делать простые вещи. Мы с вами, наверное, так никогда и не узнаем точную дату появления вязания. Можно лишь догадываться о том, что вдохновило древнего человека взять в руки два тонких прутика (а может это был прототип спиц) и сделать первую в истории вязания петлю. К сожалению, древние вязаные образцы не дожили до наших дней.

Самыми искусными вязальщиками древности считаются кочевники-бедуины. Вязать их заставила жизнь. Днем в пустыне жара, но ночи выдаются настолько холодные, что без теплой одежды не обойтись. В верблюжьей шерсти недостатка не было, надо было только найти способ превратить ее в одежду. Сначала бедуины вязали лишь прямые вещи. Причем занимались этим мужчины, женщинам доверяли только прясть шерсть. Когда рано утром пастухи уходили на пастбище, они непременно брали с собой клубок и спицы. Большинство историй, связанных с местом происхождения вязания ведут на Ближний Восток, откуда вязание распространилось в Европу по маршрутам средиземноморских торговцев, а затем в Северную и Южную Америку вместе с освоением этих земель.

Первые изделия, усложненные надписями и узорами, датируются десятым веком. В Европу вязание было завезено христианскими миссионерами, вещи которых привлекали внимание местных жителей. И, как результат, через двести лет многие рукодельницы и домохозяйки вязали одежду для своей семьи.

Поиски Вязаного кружева начались в Италии, в Соборе Св.Петра. Среди великолепных плетеных кружев, которыми украшены алтарные скатерти и одежда, сохранилось несколько экземпляров, относящихся к 16 веку, выполненных крючком. Начиная с 16 века вязаное кружево, предметы одежды и домашнего обихода пошли «гулять по Европе», а в 19 веке это искусство стало поистине ювелирным.

Вязаные изделия того времени, сохранившиеся в музеях и частных домах, восхищают красотой и изяществом, поражают трудоемкостью и мастерством. Наибольшее развитие вязаные кружева получили в Ирландии. Взяв за пример очень дорогое брюссельское кружево, которое им было не по карману, бедные и неграмотные ирландские крестьянки довели искусство вязаного кружева до уровня шедевров. Так называемое ирландское кружево и по сей день в большой цене.

В 1589 году помощник приходского священника Уильям Ли из Вулбриджа изобрел вязальный станок. Вместо артелей вязальщиков появились промышленные предприятия, с которыми артельщики уже конкурировать не смогли. Одно время существовало мнение, что машинное вязание вытеснит ручное, однако чем больше выпускалось изделий массового производства, тем более ценными становились вещи, связанные вручную. Особенно это относилось к вязанию крючком. Потому что вязание на спицах очень похоже на машинное, а в вязании крючком всегда очевидна уникальность, единичность изделия.

Шаль из французских кружев Шантильи

Вязание так распространилось среди населения Шотландии в 17-18-м веках, что целые семьи участвовали в изготовлении свитеров, шарфов, носков и других аксессуаров. Шотландцами была разработана специальная техника многоцветных красочных узоров. Свитера из шерсти, пропитанные специальными рыбными маслами, были особенно необходимы большому количеству здешних моряков-рыболовов, чтобы защищать их от неблагоприятных условий северных морей.

В странах с суровым климатом женщины проводили долгие зимние вечера, вывязывая теплую, красивую и оригинальную одежду для семьи и на продажу. Южанки спасались от солнца шляпами, зонтиками, шалями и перчатками, связанными своими руками, которые не требовали больших затрат на их изготовление — только нитки и крючок.

О традициях вязания на древней Руси

Считается, что с вязанием связана и существовала целая система передачи информации, которой владели почти исключительно женщины-ведуньи.

Для разной цели использовалась разная основа: шерсть животных, лён, конопля, крапива, другие травы. Прялась пряжа (тоже разными способами), и это всё происходило в виде ритуала, в строго определённое время. Потом по мере необходимости спрядённая нить использовалась для вязки посланий. Причём для «передачи» чаще использовалась линейная вязка. В Линейной вязке плотность информации была очень высокой, узлы (вязы) это как бы трёхмерные иероглифы.

А для сохранения (летописания), поучения, или наставления будущему поколению использовалась вязка полотна, иногда и ткачество и простая вышивка. В полотне узоры и их размещение несли огромную информацию. Потом полотенца, скатерти, платки дарились и служили долгое время не просто как украшения интерьера и одежда, а и как обереги.

Вязы существовали, как основные (корневые), их были многие сотни, так и дополнительные, привязи, навязи, подвязы (подвязки). Были и специальные (технические) вязы, они облегчали чтение и, как бы, переводили чтеца на новые «регистры» считывания. Таковыми вязами были перевязь и развязка и другие. Дистанция, пространственное положение и чередование вязов на нити тоже имело важное значение.

Вязка осуществлялась с помощью родового «Устя». Усть это грубо — палка длиной в локоть и толщиной с руку, полностью покрыта сложным и глубоко нарезанным орнаментом. Походит на толстое, длинное, но тупоконечное веретено, или скорее даже на палицу. Усть мог быть: из спицы от колесницы, на которой ездили наши предки в незапамятные времена. У других родов бывали Устя и костяные и из бивня мамонта. Родовой Усть хранят как святыню, обернув в материю.

Основной его узор идёт в виде двух встречных спиралей с утолщениями, ямками (перстками) и знаками, а также в некоторых местах из Устя торчат маленькие округлые бугорки-рожки, особенно у вершины устя, там они самые большие (4 штуки с фалангу большого пальца)

Вязание происходит на Усте всегда по единой схеме, как по программе, но с многочисленными вариациями. С его помощью не только «вяжут» разговор (т.е. записывают, наматывают на усть «нить повествования»), но и «завязывают» боли, или душевные муки. Завязанную таким образом болезнь, например, хоронят в топком месте или сжигают в печи. Кстати можно и беду сотворить такой методой. С помощью Устя и нити можно даже буквально «вымотать» у человека душу.

Связанное на Усте послание затем сматывалось в клубок и вручалось гонцу-ходоку, который специально или по оказии шёл в землю, где живёт адресат. Иногда адресат был не один и клубочек, обходя род за родом, селение за селением, помаленьку уменьшался в размерах, каждый отматывал на Усть — «мотал на УС» или «Усть» себе от него. А в иные времена каждому адресату полагалось нести по отдельному клубочку и тогда ходоки несли с собой вестей «с три короба»! Многие старцы тоже умели прочитать вязь, но сами никогда не вязали.

Древние предания гласят, что русская письменность произошла от отпечатков главных узлов этой древней вязи. Т.е. узлы, если их обмакнуть в краску и прижать к той же бересте, отпечатаются узором, и из этих узоров, как раз, и был составлен тот древний «алфавит», от которого пошла через много тысяч лет глаголица. Если посмотреть на буквы глаголицы, то они на самом деле довольно витиеваты, в них есть разные колечки, загогулинки, петельки. Такая версия происхождения букв видится очень даже правдоподобной .

История Оренбургского платка

С козьим пухом наши предки познакомились сравнительно недавно — в конце XVII века, когда закрепились на Урале и в Сибири. Оказалось, что русская шуба на сильном ветру плохо держит тепло, а калмыки и казахи могли сутками находиться в мерзлой степи в легкой с виду одежде из козьих шкур и войлока. Секрет оказался прост — под нее они надевали телогрейки из мягкого козьего пуха. Сметливые русские казаки быстро переняли опыт местного населения.

Оренбургский край создавался из городов — крепостей Орска, Борска, Бузулука, Татищева и др. для защиты принявших российское подданство казахов, башкир, калмыков. Активно начал заселяться с 30-х годов XVIII в. В 1743г. на высоком берегу р. Яик, недалеко от впадения в него Сакмары, был заложен Оренбург, ставший главным городом обширного края и важным центром торговли со странами Востока. В 1744 г. был принят указ «Об учреждении Оренбургской губернии и подчинении под ее ведомство Уфимской провинции и всех в тех местах строящихся крепостей»

Первые прибывшие на Урал русские переселенцы были удивлены легкому облачению калмыкских и казахских всадников, скачущих по бескрайним степям бывшей Киргиз-Кайсацкой Орды. Секрет противостояния лютым уральским морозам оказался необычен: в качестве подкладки под свои легкие одежды они использовали платки, связанные из козьего пуха. Так что, вполне возможно, что первыми, кто надел оренбургский платок, были мужчины. Однако платки в то время были «глухой вязки» без узоров.

Женская эра оренбургского платка началась с того времени, когда за дело взялись русские казачки, уральские казачки, которые выменивали у калмыков и казахов шелковистый пух, знавшие кружева и вышивание стали использовать в вязке растительный орнамент – живые мотивы природы – соты, кошачьи лапки, рыбки, снежинки, — и изумительные узоры стали неизменным атрибутом оренбургского платка.

Орнамент платка часто зависит от преобладающей в селе национальности. Национальный характер проявляется не только в творческой переработке русского орнаментного наследия, но и в создании собственных орнаментальных форм и узорных мотивов. Платки, выполненные татарками и башкирками, отличаются более густым орнаментированным полем, они чаще, чем русские женщины, обращаются к пятикруговой композиции, максимально насыщенной узором. Украинская культура тяготеет к цветочку; татарская, казахская, башкирская — к геометрическому рисунку; а в селах, где смешанное население, возникают свои особые мотивы платка.
Да и вязание платков индивидуальное. Одна пуховница способна на тонкую работу, узоры у нее в голове рождаются разные, а другая всю жизнь вяжет только один рисунок, зато — овладев им в совершенстве.

Пуховязальное дело особенно было распространено в деревнях по берегам Урала и Сакмары, главным образом в Оренбургском и Орском уездах, где изготовлением платков занимались почти все женщины и девушки. Если женщина хорошо вязала шали, то слыла настоящей хозяйкой и мастерицей. Хорошую шаль нужно было успеть связать за месяц, чтобы продать по выгодной цене на базаре. Деньги, вырученные от продажи шали, шли на покупку других необходимых в хозяйстве вещей. Веками в холодном российском Оренбурге вязали ставшие впоследствии знаменитыми пуховые платки и шали из козьего пуха.

Вязание было не только необходимостью, но и приятным времяпровождением — зимой собирались у кого-нибудь дома — вязали, пели песни, разговаривали. При выходе из дома на лёгкий платок, волосник или повойник, казачки обязательно набрасывали мягкий тёплый платок или шаль. Белые ажурные платки одевали по праздникам или в церковь. Оренбургский пуховый платок стал самым желанным подарком, ему радовались и молодые и старые. Хороший пуховый платок отписывали в завещании, передавали по наследству как дорогую и необходимую вещь.

Прежде чем связать шаль предстоит большая и кропотливая работа. Женщины выбирали день, обычно это был выходной, собирались все вместе и чесали коз. Делали это где — то в декабре – январе. Чесали руками. Первым делом из пуха надо было выбрать волосы и другие заметные глазу примеси. Медлительная и утомительная работа. При первом и втором прочесе отделяются короткие волокна. После этого можно начинать прядение. Пух спряден, но вязать еще нельзя — пуховую нить сматывают с тонкой нитью, одновременно скручивая для прочности. Вот теперь пряжа готова!

Оренбургский пуховый платок вязали дома. Не терпит он конвейера, спешки. Только терпеливые, упорные и трудолюбивые казачки могли часами перебирать пух, пушить и чесать его. Двухрядная гребенка или ческа в руках умелиц превращала свалянный клочок в пушистое облачко.

Потом пух тщательно мыли и еще дважды чесали. Затем период самой кропотливой работы – прядение. Сколько вечеров проведено надомницами за этим монотонным, но таким ответственным занятием! Хорошо спряденный пух схож с паутиной бабьего лета, отчего и название самому нежному и тонкому оренбургскому платку – «паутинка»

При обработке пуха, начиная с очистки его от грязи и кончая сматыванием ниток в клубки, употребляют, во-первых, особого устройства гребень, затем обычную прялку, или так называемый «чигирь» — особого устройства прялку, или вместо него — веретено и, наконец, моталку. Приступая к обработке пуха, мастерица прежде всего очищает его от грязи и волос. Для этого пух перебирается руками до трех и более раз. Очищенный от грязи пух прочесывают на гребне. Последний состоит из двух досок, скрепленных под косым углом в виде козел. В том месте, где доски сходятся, прикреплен ряд острых толстых игл. Пух продергивают через гребень несколько раз, пока он не приобретет вид тонкой ваты.

По внешнему впечатлению прядение ниток из пуха как будто не представляется чем-то неудобным или затруднительным. На самом же деле труд пряхи-пуховницы тоже далеко не легкий. Вязка платка в дореволюционное время от начала и до конца производилась на стальных спицах, похожих на те, посредством которых обычно вяжут чулки, только более длинных. На одном конце спиц насаживается шарик из сургуча, чтобы петли не спускались.

Чистка готового платка — ответственная операция. Дело с том, что платок до чистки имеет очень неприглядный вид: он грязный, на ощупь липкий, маслянистый. Чтобы очистить от грязи, от жира, его кладут в таз с теплой мыльной водой, причем не трут между рук, как это делается во время стирки белья, а только полощут и очень осторожно выжимают.

Если мастерица вязала платок по заказу скупщика, то она чисткой платка не занималась. Для этого существовали специальные мастерские, куда скупщики сдавали большими партиями скупленные платки. Обычно такого рода мастерские существовали при женских монастырях.

После стирки платок, или одновременно несколько платков, натягивали на специально приспособленную раму и просушивали в натопленном помещении. На вязку одного большого теплого платка вязальщица в среднем затрачивала около 10 дней, а на изготовление ажурного «паутинки» — 8 дней.

Но на официальном уровне особая ценность козьего пуха, а также необходимость культивирования специальной породы пухоносных коз (названной впоследствии оренбургской) была признана только в середине XVIII века. Со временем мастерицы-вязальщицы стали объединяться в артели, промысел стал более организованным, получив известность, в том числе и международную.

Международная слава русских вязаных шалей началась с первой Всемирной промышленной выставки в Лондоне 1851 года. Их выполняли в сложнейшей технике двустороннего ткачества, то есть шали не имели изнанки, и их можно было носить на обе стороны. Позднее эту технику освоили и в других европейских странах.

В 1861 году вязальщица Мария Николаевна Ускова подала Оренбургскому губернатору письменное прошение принять и отправить на всемирную выставку в Англии пуховые платки. Шесть платков с кратким описанием, что «изделия сего рода производятся ручной работой повсеместно в Оренбургском крае», украсили всемирную выставку, а перед ее закрытием все платки были раскуплены. Подобные оренбургским, тонкие шерстяные платки традиционно вязались в Шотландии: и там, и тут критерием качества является то, что платок проходит через обручальное кольцо.

В 1862 году на Лондонской выставке оренбургской казачке Марии Усковой была присуждена медаль за шали из козьего пуха и 125 рублей серебром. В 1860-х годах ежегодно в Оренбургской губернии вручную изготавливали на продажу до 3 тысяч пуховых платков, в 1885 году этим промыслом там занимались около 4 тысяч мастериц. Так началось путешествие платков по всему миру: Лондон, Берлин, Стокгольм, Вена, Шанхай, Брюссель.

Оренбургские платки были настолько хороши, что привлекли внимание императорской семьи. В 1863 году секретарь Ея Императорского Величества Государыни Императрицы господин Ф. Мориц просил оренбургского генерал-губернатора графа И.А. Толстого привлечь казачку Брагину из станицы Верхнеозёрной к изготовлению пуховых платков. Императорский Двор желал иметь платки, связанные определённой мастерицей. Платки казачки «пришлись ко двору»

В «Оренбургской газете» №25 за 1913 год давалась характеристика самому дорогому оренбургскому платку: «Пятидесятирублёвый платок должен быть выполнен из чистого пуха без примеси шёлка или бумаги, связанный в 1000 или 1100 петель, 5 – 6 аршин в квадрат (3,5 – 4 метра), диагонально взятый с угла на угол, может быть пропущен в кольцо и должен весить не более 20 – 22 золотников (80 грамм). Цвет пуха серый или белый, особенно ценятся в сером более тёмные цвета, а в белом – чисто белые, крем идёт уже во второй сорт. Цвет хорошего, дорогого платка должен быть одинаков, ровен, без малейшего оттенка. На изготовление его нужно не менее 8 – 10 месяцев. Встретить в продаже чисто пуховый платок трудно, можно иметь только на заказ. Стоимость одной такой шали была 200 рублей (такую сумму зарабатывал фабричный рабочий за год)

Настоящая слава к оренбургскому пуховому платку пришла в XIX веке. Деревенские рукодельницы стали получать международные награды. Интерес к региону возрос настолько, что заморские купцы приезжали в далекую российскую провинцию за пухом знаменитых коз. Иностранные компании пытались наладить производство в Европе и даже Южной Америке. За тысячи километров увозились козы, но удивительным было то, что уже через 2-3 года после переселения козы теряли свои лучшие свойства и приносили пух, мало отличающийся от пуха обычных коз. Только морозный уральский климат был хорош для оренбургских коз.

Отчаявшись заполучить оренбургских коз, иностранцы стали закупать пух из Оренбурга. Изделия были настолько знамениты, что одна из английских компаний, выпускавшая пуховые платки, делала на них пометку «под русский Оренбург»

В основном вся популярность оренбургского пухового платка обязана оренбургским козам. Качество пухового платка во многом зависит и от пуха. Ни одна порода по качеству не сравнится с губерлинскими козами Оренбуржья, которые дают тончайшее сырье для вязания. А чем тоньше пух, тем он легче, мягче, эластичнее, лучше пушится. Пух оренбургских коз очень ценен.

Оренбургская порода коз – единственная в нашей стране, обладающая самым тонким (14-16 мкн) эластичным пуховым волокном, не грубеющим с возрастом. Его отличают блеск и шелковистость, относительная крепость и естественная однотонная окраска, малая теплопроводность и уравненность волокна по длине. Пух хорошо отделяется от основной шерсти, что имеет большое значение при его переработке. Но самым важным для вязальщиц является его мягкость и изумительная нежность. Только мягкий пух можно спрясть в нить, подобную паутине. Особенность пуха — в его изумительной нежности. Но справедливо будет заметить, что другие разновидности пуха, не повторяющие всех перечисленных качеств, в настоящее время также используются оренбургскими пуховязальщицами.

Пух оренбургских коз является одним из лучших в мире и аналогов не имеет: иностранцы пробовали вывозить оренбургских коз в Европу и Южную Америку, но козы, оказываясь вне морозного уральского климата, сразу теряют все свои лучшие пуховые свойства. Все эти опыты с оренбургскими козами убедительно доказали, что, во-первых, для созревания пуха нужны не только благодатные луга, но и особый климат; во-вторых, высококачественный пух коза приобретает именно в Губерлинских горах. Летом там прекрасные пастбища, продуваемые сухими ветрами. Зимой – яркое солнце, ядреный морозный воздух, студеные метели. Поэтому Оренбургский регион для них единственно возможная среда обитания.

Обработка пуха и вязание

Вещь, связанная своими руками, передает заботу того человека, который её вязал, и является своего рода оберегом от болезней. Поэтому женщины, вяжущие вещи своим близким, тем самым оберегают их от неприятностей, с вязанием связана и существовала целая система передачи информации еще со времен Языческой Руси.
Кроме того, вязание успокаивает и помогает снять стресс. Часто женщины начинают вязать в ожидании появления на свет своего первенца, младенцев на Руси было принято заворачивать не в хлопковые, а в пуховые изделия.

Искусству вязания на Руси только по достоверным данным более 12 веков, оренбургского пухового платка более 2х веков, но и сегодня изделия из козьего пуха поражают людей своей нежностью и красотой. Многие вязальщицы научились этому виду рукоделия у своих мам, которые в свою очередь познали секреты мастерства у своих бабушек и прабабушек.

В наше время процесс обработки пуха немного изменился, но, как и в старину остается очень трудоемким. Процесс изготовления пуховых изделий состоит из множества этапов:
1. Перебираем пух от сора и жестких остевых волос
2. Расщипываем пух перед стиркой
3. Пух тщательно моется в теплой воде с шампунем, прополаскиваем в трех водах и сушим
4. Сухой пух опять расщипываем и прочесываем на дралках вручную. Перемешиваем (это необходимо для получения равномерного цвета пуха). Прочесываем еще два раза
5. Теперь пух готов, и мы начинаем прясть тонкую нить на паутинку, палантин , а для платка прядем нить потолще. На платок , в среднем, уходит 350-450 грамм чистого пуха
6. Затем необходимо смотать, страстить с мотком, подобранной по цвету, х/б или шелковой нитью
7. Пересучить и смотать в клубки
8. Теперь настало время начать вязание

Уход за пуховыми изделиями и их хранение

Помните! — что пух является органическим веществом !!

По мере загрязнения пуховые изделия нуждаются в стирке.
Стирка пуховых изделий — только ручная, в тёплой (30-40 градусов) воде, с шампунем или жидким мылом для «Нежной» стирки. Можно на 20 минут замочите изделие. Затем стираем без сильного механического воздействия (немного помешивая руками). После стирки прополоскать в нескольких водах.
При последнем полоскании в воду желательно добавить смягчитель или ополаскиватель. Отжать, не выкручивая. Паутинки необходимо отжимать, нежно пропустив сквозь пальцы. При стирке по этой технологии — изделия не садятся.

Сушим при комнатной температуре, в расправленном виде на горизонтальной поверхности.
Лучший вариант сушки — растянув платок на рамке прямоугольной формы. В этом случае сохранится правильная геометрическая форма и зубчики.

Если вы хотите после стирки сохранить все ажурные края (зубчики) изделия — перед стиркой, через зубчики платка (по всему периметру) продевается прочная белая нитка, концы которой связываются. Длина нити должна соответствовать периметру изделия с учетом закрепления нити на раме.
Стирка платка — вместе с ниткой. После стирки платок натягивается ниткой на гвозди, вбитые по периметру рамки. Размер рамы должен соответствовать размеру и форме изделия, так, чтобы изделие было натянуто достаточно туго (как барабан). Расстояние между гвоздиками должно быть таким, чтобы изделие в натянутом виде приобрело первоначальную форму. Сушить следует при комнатной температуре. После высыхания изделие необходимо осторожно снять с рамы и убрать нить.

Все пуховые изделия Запрещается:
1. Стирать средствами, содержащими Отбеливающие или подкрашивающие вещества
2. Химчистка – Запрещена!
3. Нельзя Гладить, стирать в Стиральной машине, Тереть, Выкручивать, Кипятить.
4. Для белых паутинок и палантинов, можно применять отбеливатели, специально предназначенные для шерстяных изделий!

Хранение:
Хранить пуховые изделия рекомендуется в тканном пакете в сухих, проветриваемых помещениях, где нет посторонних запахов. Самое лучшее хранение – в небольшой стеклянной банке с плотно закрытой крышкой – таким образом изделие не будет повреждаться и его не съест очень любящая натуральную шерсть моль. Не комкать и не придавливать другими вещами. В деревнях, старые мастерицы, хранят свои платки в плотных тканных мешочках, завязав его и подвесив на вешалку в шкафу. Краткосрочное хранение изделия из пуха допустимо в закрытом полиэтиленовом пакете.

Лечебные свойства пухового платка

Долгое время в степном районе Оренбуржья существовала традиция — каждая невеста должна была подарить своему жениху пуховый шарф и перчатки, что демонстрировало не только ее мастерство, но и являлось оберегом для будущей совместной жизни. И не случайно пуховый платок считали семейным оберегом, он и сейчас передается от бабушки к дочери и внучке. При рождении ребенка, бабушки обязательно дарят внукам пуховый платок, чтобы ребенок чувствовал себя тепло и спокойно, в лютые морозы на прогулке.

С древних времени известно, что люди использовали шкуры животных в качестве одежды. Одежда из натурального меха и в наше время пользуется большой популярность из-за своих отличных качеств: долговечности и прекрасной способности сохранять тепло. Натуральному меху, шкурам и пуху животных, во все времена, приписывались различные лечебные свойства. Даже легендарные аргонавты отправились за золотым руном неспроста, поскольку, как доказали сейчас ученые, мало что может сравниться по целебности с овечьей шкурой. Об этом, кстати, в деревнях знали давно и недоношенных, слабеньких детей выхаживали, завернув в овечьи шкуры. Старики и сейчас носят «душегрейки» — жилетки из овчины, спасаясь от простуды и болезней легких. Исстари козий пух величали не иначе как «мягкое золото», что вполне оправдано: ни одна другая пряжа не может быть одновременно такой мягкой, нежной, легкой и теплой. Это красота, которая согревает.

Ученые, заинтересованные данными фактами, провели исследования. Оказалось, все дело в уникальных свойствах овечьей шерсти и козьего пуха. Они содержит вещество ланолин в большем количестве. Ланолин входит во все антиаллергические и противовоспалительные препараты, способствует заживлению ран и переломов. Овечья шкура поглощает 33% влаги, а козий пух — 35% и прекрасно испаряет ее, оставаясь при этом сухой. Для сравнения, можно сказать, что хлопок поглощает всего 8%, а синтетика — вообще не поглощает влагу. Такое прогревание сухим теплом прекрасно лечит лимфаденит, успокаивает ревматические боли в суставах. При простуде или пневмонии врачи рекомендовали прогреть ребенка, завернув его в пуховый платок, вместо того, чтобы мучить банками и горчичниками.

Что же такого уникального и лечебного в изделиях из козьего пуха степной козы. Летом коза долгое время находится в степи под палящим солнцем. Температура воздуха в Волгоградских и Оренбургских степях летом доходит до 42-45 градусов по Цельсию, а земля прогревается до 60 градусов. В это время у козы активно растет пух, считается, что пух аккумулирует солнечную энергию. Итак, пуховое руно дает сухое тепло, препятствует перегреву и действует как экологический фильтр. Пух массирует нервные окончания кожи и способствует улучшению микроциркуляции крови в капиллярах.

Зимой температура минус 35-40 градусов Цельсия, сопровождается сильным пронзительным ветром, что еще очень сильно снижает комфортность окружающей среды, заставляя выносить и приспосабливаться к климатическим условиям этих удивительных животных. Лечебные свойства козьего пуха обусловлены его химическим составом, механическими и физическими свойствами. Наиболее ценными породами коз считаются «Придонская» и «Оренбургская»

Наиболее ценными свойствами козьего пуха считаются:
1. Гигроскопичность. Пух может поглощать до 35% влаги по отношению к собственной массе — это обуславливает высокие гигиенические свойства пуха.
2. Ворсинки пуха пропитываются жиропотом козы. Жиропот — это смесь кожного сала и пота, кожное сало или шерстный жир содержит воск. Жиропот склеивает ворсинки пуха и защищает руно от загрязнения.
3. В состав пуховых волокон входит 20 аминокислот, главные это те которые содержат серу — цестин, цестеин, метеонин.
4. Пух обладает очень низкой теплопроводностью, все тепло, которое вырабатывается нашим организмом, не рассеивается в окружающую среду.
5. Пух обладает высокой растяжимостью, упругостью, пластичностью, мягкостью. Недаром говорят, что когда рука прикасается к козьему пуху, то она словно попадает в сливочное масло.

Общеизвестно, что изделия из пуха способствуют излечению от таких заболеваний как радикулит, остеохондроз, артроз и помогают в профилактике простудных заболеваний. Особенно важно, что козий пух не вызывает аллергических реакций ни у детей, ни у взрослых. И еще хочется сказать о некоторых заболеваниях при которых, достоверно доказано, помогает козий пух. Если родился недоношенный ребенок, его укрывать лучше одеяльцем из козьего пуха и конечно носочки на ножки. При радикулитах, полиневритах — пуховый пояс на поясницу. При мигрени, воспалении тройничного нерва на голову — пуховую шапочку. Мигрень постепенно уйдет через пару часов.

Итак, как Мы понимаем — Оренбургский пуховый платок — название собирательное. Это и огромный тяжелый платок-шаль, и плотный шарф на шею или поясницу, и тонкий легкий ажурный платок «паутинка». Оренбургские платки бывают нескольких видов:

Простой повседневный пуховый шарф платок (шаль) — серые или белые толстые теплые пуховые платки и шарфы. Такие платки используются для повседневной носки. Именно с изготовления таких шалей начался оренбургский пуховязальный промысел.

Паутинка — ажурное изделие из козьего пуха тонкого прядения. Раньше не использовался для повседневной носки. Надевался в торжественных, праздничных случаях. Схемы и приемы вязания намного сложнее простого пухового платка. Для изготовления такого платка используется более чистая и мягкая шерсть, что удорожает изделие. Платок или палантин 1,5 на 1,5 метра весит не более 80 граммов, но может свободно проходить через обручальное кольцо и умещаться в скорлупе гусиного яйца.

ФАКТЫ – не Все Пуховые платки связаны на 100% из пуха

Одно из заблуждений об оренбургских платках — то, что они связаны на 100% из пуха. Так не вяжут ни лучшие рукодельницы, ни фабричные мастера. Шелковые, хлопковые и хлопчатобумажные нити дают основу, а пух — тепло и изящность. Особенность пухового платка в том, что на 100% из пуха его связать нельзя: изделие в этом случае «скатывается» и служит весьма непродолжительный срок.

Чтобы этого не произошло, пряжа должна состоять не только из пуховых нитей, но и из «основы», то есть хлопчатобумажных или шелковых нитей — в этом случае платок прослужит долго: основа придает изделию прочность, пух — тепло и изящность. Однако доля основы должна быть относительно небольшой.

ФАКТЫ – Не Все оренбургские пуховые платки проходят через кольцо

Пуховые платки бывают разные. Это могут быть и очень большие плотные объемные пуховые шали, платки и палантины теплой или ажурной вязки. Вспомните плотную большую темно-серо-коричневую пуховую шаль вашей бабушки.

Шали рассчитаны в большей степени на практичность – в ней можно кормить кур или с петухами зимой на рассвете зимой доить коров, или сходить с коромыслом за водой. Такая шаль однозначно не пройдет через кольцо, зато очень теплая.

Через кольцо проходят только платки ажурной вязки. За свою изумительную легкость они получили название «паутинки». Они также могут сохранять тепло, но в первую очередь они ценны красотой, а не теплом. Кстати, помимо прохождения в кольцо гордостью у пуховязальщиц считается, чтобы изделие помещалось в гусиное яйцо.

ФАКТЫ — Не Все оренбургские пуховые платки сразу мягкие, теплые и пушистые

Если новый платок — мягкий, теплый и пушистый, а пух словно свисает с изделия, в руках у вас пуховый платок не самого лучшего качества. Настоящий оренбургский пуховый платок — поначалу нераспушенный. Он словно бутон прекрасного цветка становится прекраснее только распускаясь. Его лучшие свойства проявляются во время его ношения, а не тогда, когда он только выходит со спиц.