Виды ДПИ

Узорное вязание

Узорное вязание было издавна известно удмуртам, однако, оно играло более скромную роль в их народном творчестве, нежели вышивка и ткачество.

Материалом для изготовления вязаных изделий служила овечья шерсть. Удмуртки выполняли все трудоёмкие работы, связанные с её обработкой. Они стригли овец, разбивали шерсть, расчёсывали её, пряли с помощью палкообразной прялки и веретена, наконец, окрашивали пряжу в домашних условиях растительными или анилиновыми красителями. Эта пряжа служила материалом для изготовления бытовых вязаных изделий-чулок, варежек, перчаток.

При работе на пяти спицах, как и другие народы, удмурты применяли различные приёмы вязки. Наряду с многоцветным орнаментом вязальщицы украшали также чулки рельефным одноцветным узором или использовали приём ажурного вязания.

Техника узорного вязания у удмуртов напоминает также эстонское узорное вязание. Сходство есть даже в оформлении края чулка зигзагообразной линией.

Узорные чулки из шерсти изготовлялись во многих районах Удмуртии: Вавожском, Можгинском, Завьяловском, Алнашском и др.

Так же имели широкое распространение у удмуртов перчатки и варежки из овечьей шерсти. Вязались они из разноцветной шерсти, при этом узор тыльной стороны отличался от узора внутренней стороны – внутри он был значительно мельче.

Традиционные формы, орнамент и приёмы вязки шерстяных изделий у удмуртов передавались из поколения в поколение. В первые десятилетия XX века появились вязаные изделия с узором с печатных образцов. Однако и эти, казалось бы, чуждые удмуртам узоры (листья, цветы и т. д.), переделывались вязальщицами на «удмуртский лад» и давались в традиционной расцветке. Это говорит об устойчивости традиций удмуртского народного вязания.

В настоящее время можно выделить следующих специалистов: О. Ю. Глезденёва, Т. Е. Соколова (Каракулинский район), Т. П. Пчельникова (Селтинский район), Н. Г. Рябчикова (Алнашский район), Л. В. Тополева (Шарканский район), Т. А. Коротаева (г. Ижевск).

Традиционное ткачество

Ткачество на территории Камско-Вятского региона появилось в эпоху неолита (V-III тыс. до н. э.), о чём свидетельствуют находки глиняных и каменных пряслиц на памятниках того времени.

Искусству ткачества, скорее всего, предшествовал длительный период несложного ручного плетения полотен. Первые ткани, вероятно, изготавливались из грубых волокон, получаемых из крапивы или конопли. В последующие исторические эпохи совершенствовались технологии, усложнялись фактуры и цветовые решения.

О наличии узорного ткачества на территории расположения современной Удмуртии свидетельствуют сохранившиеся остатки орнаментированных пряслиц, маховиков от веретён, частей ткацкого станка, а также уцелевшие фрагменты тканей, найденных при раскопках Чепецких городищ (X-XIII вв.).

О широком применении ткачества в быту удмуртов имеются свидетельства и у этнографов-путешественников XVIII века. Известны наблюдения Н.П. Рычкова, писавшего: «Женщины прядут, ткут различные холсты, шерстяные сукна».

Изысканные, исключительно гармоничные по выбору узорного ряда, цветовому и ритмическому решению, фактурному богатству художественные изделия, выполненные традиционными техническими приёмами, создавались уже во второй половине XIX века именно удмуртскими мастерицами.

В XIX веке в Удмуртии изготавливался довольно разнообразный ассортимент холстов: отборный, рубашечный, подкладочный, хрящевой, мокридный, пробойный для судов и другие виды. Значительная масса произведённого холста шла «на домашнее потребление», однако, ткачихи выносили его и на рынок.

Нередко, изделия мастериц демонстрировались и на проводившихся в то время выставках. Так, на Казанской научно-промышленной выставке 1890 года под рубрикой «образцы вотских тканей» экспонировались вещи 31 ткачихи Глазовского уезда. Взору посетителей было представлено более 50 красочных образцов рукоделий удмуртских женщин: достальная пестрядь, скатерти, полотенца с наконечниками, суконные клетчатые одеяла, рукава от шортдэрема.

Активной в то время была и торговля холстом. Например, только в 1910 году из Глазовского уезда сухопутным путём было отправлено 1 600 000 пудов холста на сумму 8 000 рублей.

В южных районах Удмуртии, помимо узорного многоцветного тканья, широкое развитие получило ковроткачество как в закладной, так и переборной технике. Ковры южных удмуртов относятся к безворсовым.

Среди тканых изделий северных удмуртов наиболее распространены вещи, выполненные в технике браного и многоремизного ткачества.

В художественном строе изделий удмуртских мастериц, заметны влияния свойственные русской традиции, с её, например, равномерной и детальной разработкой геометрического узора, с предпочтением красно-белых композиций.

Большой вклад в возрождение удмуртского ткачества и его современное развитие внесла А. В. Ядыгарова (Лауреат Премии Правительства РФ «Душа России», 2009 г.). Многочисленных учеников Альбины Вениаминовны можно встретить в любом уголке Удмуртии. Среди её успешных последователей такие мастера, как Л. И. Буянова, Н. Г. Мансурова, В. Н. Фардиева (г. Ижевск), Н. В. Измайлова (Алнашский район), Н. Р. Сидорова (Увинский район), Л. Н. Имполитова (Малопургинский район), Е. И. Виноградова (Якшур-Бодьинский район).

Гобелен, будучи привнесённым в Россию с Запада относительно недавно, не является традиционным направлением в удмуртском ткачестве. При этом он сумел обрести достойное место среди других видов декоративно-прикладного искусства, успешно развиваясь во многих районах Удмуртии. Как правило, сюжетами при создании гобеленов служат удмуртские сказки, мифы, легенды, традиции, сценки удмуртского быта.

У истоков зарождения искусства гобелена в Удмуртии (конец 70-х годов XX века) стояла супружеская пара Емельяновых — Герман Петрович и Елена Никитична. Оба окончили художественно-графический факультет Педагогического института (г. Ижевск). Первоначально жили и работали в Можге, затем в Ижевске. В своих работах Емельяновы стремились отобразить национальную тематику.

С начала 80-х годов прошлого века гобелен на территории Удмуртии получает широкое развитие.

Во многом это связано с именем такого мастера, как Повышева Людмила Евгеньевна, воспитавшая множество учеников. К их числу относится Турова Светлана Фёдоровна — доцент кафедры декоративно-прикладного искусства Института искусств и дизайна УдГУ, член Союза Дизайнеров России, сумевшая поднять искусство создания гобеленов на более высокий уровень.

Тогда же в Ижевск — по распределению из Калининского художественного училища (г. Москва) — приехали супруги Чадины — Виктор Иванович и его жена Ирина, которые занялись совершенствованием гобелена на базе фабрики художественных товаров.

С открытием в Удмуртском государственном университете в тот период (конец 80-х годов) новой специальности – «Художественный текстиль», у приверженцев гобелена появилась возможность получать профессиональное образование.

В настоящее время наиболее известными в республике специалистами, работающими в технике гобелена, являются: Н. Г. Мансурова, В. Н. Фардиева (г. Ижевск), Н. Н. Токмина (Увинский район), Н. А. Иванова (Дебёсский район), В. Н. Корепанова (Игринский район).

Художественная обработка бересты

Жизнь удмуртского народа тесно связана с лесом. Испокон веков удмурты использовали для своих нужд бересту. Они хорошо знали, где, когда и каким способом лучше всего добывать бересту, как её обрабатывать и правильно использовать. Многовековая традиция помогала им в этом. Совершенствуя из века в век технологию обработки бересты, удмурты находили новые способы изготовления из такого материала вещей для своего быта.

Берестой — как материалом для изготовления утвари и предметов домашнего обихода — удмурты пользовались очень широко. Это объяснялось отчасти тем, что береста отличается замечательной прочностью. Из берестяных изделий можно особо выделить туес («сарва», «лянэс»). Это берестяной сосуд цилиндрической формы со вставным (фиксированным) деревянным дном и крышкой.

Повсеместно в Удмуртии плелись берестяные пестери, бахары (род туфлей), лапти, чаши, солонки, изготовлялись бураки.

В Глазовском уезде были широко распространены детские колыбельки, часто оформлявшиеся орнаментом в технике тиснения или резьбой. Так, на Казанской научно-промышленной выставке 1890 г. такая зыбка (мучко) из бересты вызвала положительные отзывы. В печати сообщалось: «Вотяки делают из бересты красивые люльки и даже игральные карты». Упомянутые карты были сделаны крестьянином Некрасовым Бисеровской волости Глазовского уезда. За оригинальность изделия мастер был награждён похвальным листом.

Чаще всего береста использовалась для изготовления бураков. Согласно источнику начала XX века, «Из берёзовой коры, бересты, снятой с дерева трубой и особо в виде полотна, приготовляли бураки для хранения жидкостей…Величина бураков различна, начиная от стакана и доходит до ведра». В другом случае упоминается, что «кустари умеют раскрашивать бураки и выписывать на них узоры».

На начало XX в. самое большое число бурачников было в Глазовском уезде (195 чел.), далее шёл Балезинский уезд (91 чел.) и иные уезды.

В настоящее время в Удмуртии основными специалистами по художественной обработке бересты являются: Орехов А. В. (Алнашский район), Корепанова Т. Л. и Коротаева Е. А. (Игринский район), Касимова В. Н. (Кезский район), Оськин В. Е и Жуйков А. В. (Увинский район), Сунгуров Д. Н. (Ярский район), Киселёва Е. В. и Коренева С. В. (г. Ижевск).

Столярно-токарное ремесло

В XIX в. удмурты овладели токарным мастерством, для изготовления мебели и различной домашней утвари. Трудно определить, в каком из селений столярно-токарный промысел появился раньше. В подворной описи 1871 г. указывается, что изготовление простой крестьянской мебели: столов, стульев, комодов и т. д. – началось лет 10 тому назад в Унинской и Ореховской волостях Глазовского уезда.

В Сарапульском уезде в Пургинской волости данный промысел появился в 1865 г. В Завьяловской волости он возник в 1866 г. Основоположниками явились бывшие непременные работники, ранее трудившиеся в столярной мастерской Ижевского завода.

Позднее, с 1870 г. промысел развился в с. Дебёсы.

К 1900 г. мебельно-столярный промысел в Удмуртии был развит достаточно широко, в крае насчитывалось 1173 мебельщика. В составе изготовляемой столярами продукции были: столы, стулья, диваны, посудные шкафы, комоды, ткацкие станы, двери, вешалки и т. д.

В настоящее время можно выделить следующих специалистов в области столярно-токарного ремесла: Л. И. Кедров и А. В. Орехов (Алнашский район), В. Н. Вострецов (г. Сарапул), Н. А. Масленников (Увинский район), С. В. Бузмаков, А. В. Дзюин (Балезинский район).

Художественная роспись

Традиционной росписи у удмуртов не существовало. Роспись, встречаемая в этнографических образцах XIX-XX вв. на территории Удмуртии, родственна русской росписи Вятской губернии, заимствована удмуртами и называется «ӟучпужы» (русский узор).

Основными предметами росписи у удмуртов были: сундуки, резные деревянные подголовники, прялки, а также блоки ткацкого стана.

Для росписи сундуков характерны цветные фоны разных оттенков красного, синего, зелёного. По цветному фону лаконично расположены клетки, полосы, круги, точки в различных комбинациях друг с другом.

Также на территории Удмуртии бытовала Урало-Сибирская роспись, появившаяся вместе с привезёнными тагильскими сундуками.

Современные мастера из Удмуртии продолжают старые традиции, овладевая навыками геометрической росписи. Они пропагандируют бережное отношение к традиции сдержанного цвета и своеобразному колориту декоративного искусства районов Удмуртии.

В настоящее время в Удмуртии специалистами по художественной росписи являются: Л. В. Гущина (Шарканский район), С. В. Цыкунова (Игринский район), Н. В. Кутявина (Ярский район), З. Л. Щепина (г. Можга), Т. В. Головизнина, О. Н. Казанцева, А. А. Симонова (г. Ижевск).

Традиционный костюм

Одежда удмуртов традиционно изготавливалась из следующих материалов: льна, конопли, хлопчатобумажных тканей, шерсти и меха. Ткачество на территории Удмуртии существует очень давно: уже в позднем палеолите имеются его элементы. На памятниках ананьинской и пьяноборской культур были найдены остатки ткани из шерсти и растительных волокон, а так же пряслица, надеваемые на конец веретена при прядении.

На Чепецких городищах XI-XIII вв., также найдены пряслица, и остатки ткацких станков, что бесспорно доказывает наличие производства домотканых тканей.

Работы по изготовлению одежды были в обязанностях женщин. Н. Рычков, наблюдавший удмуртов во второй половине XVIII в., писал, что «женщины прядут, ткут различные холсты, шерстяные сукна и вышивают полотна шёлковыми фигурками…».

В одежде удмуртов вплоть до XX в. преобладали ткани домашнего производства, и только зажиточная удмуртская верхушка в XVIII-XIX вв. носила одежду, сшитую из бухарских и фабричных тканей.

В конце XIX — начале XX в. изготовление тканей домашнего производства приняло характер ремесла. Есть свидетельства, что «вотская сукманина и пестрядь» по тонкости, яркости красок и дешевизне были вне конкуренции.

Великолепный удмуртский народный костюм в том виде, в каком он дошёл до наших дней, т. е. украшенный вышивкой и художественным ткачеством, щедро усыпанный бусами, монетами, привесками, дополненный широкими браслетами, серёжками и кольцами, окончательно сложился в XIX в.

В настоящее время выделяют несколько костюмных комплексов удмуртов (по С. Х. Лебедевой):

СЕВЕРОУДМУРТСКИЙ
• Нижнечепецкий (косинский вариант);
• Нижнечепецкий (слободской вариант);
• Верхнечепецкий.

ЮЖНОУДМУРТСКИЙ
• Собственно южноудмуртский;
• Завятский;
• Закамский;
• Бавлинский.

ЦЕНТРАЛЬНОУДМУРТСКИЙ (Срединные удмурты)
• Шарканско-якшурбодьинский;
• Калмезский.

БЕСЕРМЯНСКИЙ
• Собственно бесермянский.

Наиболее ярко принципы декорирования традиционного костюма появились в женской одежде северных удмуртов, сохранившей до наших дней существенные черты древнеудмуртского костюма и его строгую орнаментацию.

На сегодняшний день успешно занимаются восстановлением технологий изготовления удмуртского костюма следующие специалисты: С. В. Ломоносова и Н. Г. Рябчикова (Алнашский район), Л. П. Щинова, Е. И. Виноградова, А. А. Шумина (Якшур-Бодьинский район), Л. Н. Буранова, О. Е. Брызгалова (Игринский район), Н. В. Белослудцева (Дебёсский район), С. В. Главатских (Кезский район), Н. Р. Сидорова, Л. В. Тёмкина (Увинский район).

Художественная резьба по дереву

Человек, ещё на заре своего существования, со времён палеолита, занимался обработкой древесины, в первую очередь это были заострённые древесные охотничьи копья. Но о художественной резьбе по дереву речи ещё не шло.

В эпоху неолита в Камско-Вятском междуречье мы видим, что каменные орудия становятся совершеннее и разнообразнее. Появляются долото, стамеска, топор и др., свидетельствующие о совершенствовании обработки дерева.

В энеолите деревообработка продолжает совершенствоваться, появляются довольно сложные жилые и производственные сооружения. Орудия для работы с деревом встречаются повсеместно и в большом количестве.

Строительство и изготовление предметов быта из дерева продолжается и в последующие эпохи, технологии обработки древесины усложняются, некоторые приёмы заимствуются удмуртами в ходе контактов с другими народами. Основные орнаменты и приёмы работы перекочёвывают из косторезного искусства в художественную резьбу по дереву.

XIX век отмечен развитием изготовления из дерева домашней утвари, для этого применялась древняя технология долбления. Но ещё веком ранее удмурты овладели токарным мастерством.

В дореволюционной литературе нередко встречается упоминание о существовании резчиков по дереву, но, к сожалению, не описывается круг их работ. По статистическим данным, во второй половине XIX века наблюдалось расширение промысла. Так, если в 70-е гг. XIX в. в крае было зафиксировано 3 резчика по дереву, то в 1900 г. в Удмуртии их стало 171. Сохранились сведения о том, что Дебёсы – большое торговое село – было «замечательно» по развитию иконостасного и резного по дереву промысла. В материалах подворной описи даются сведения о том, что в местах, где изготовлялась так называемая «лучшая городская» мебель, существовали резчики, которым столяры отдавали на окончательную доработку украшенные резьбой стулья, диваны, кресла и т. д.

Издавна в удмуртских деревнях развита домовая резьба. Обычно резьбой украшают ворота, наличники окон, крыши домов. При этом использовалась в основном солярная и аграрная символика.

В настоящее время можно выделить следующих специалистов в области столярно-токарного ремесла: Г. Е. Сидоров, лауреат премии Правительства УР «Признание» (Увинский район), В. А. Лермонтов, лауреат премии Правительства УР «Признание» (Алнашский район), В. А. Власов (Балезинский район), И. Г. Абрамов (Малопургинский район), П. И. Захаров (Красногорский район).

Лоскутное шитьё

Лоскутное шитьё, зародившись в глубине веков как скромное рукоделие, в настоящее время выросло в обособленный вид декоративного искусства. Разнообразные приёмы сборки и сшивания тканей, аппликация, стёжка, вышивка присущи практически всем культурам, существующим на нашей планете.

У удмуртов лоскутное шитьё применялось: в нагрудных украшениях «муресазь» с замысловатыми символами, в головных платках «куиньсэрго» удмуртов Шарканского и Якшур-Бодьинского районов, а также головных покрывалах «сюлыках» южных удмуртов, выполненных в лоскутной технике с применением вышивки.

Также лоскутная техника применялась при изготовлении предметов домашнего обихода – одеялах, покрывалах, небольших напольных ковриках. При изготовлении изделий использовались остатки от шитья, лоскутки от неиспользуемой одежды. Подобные изделия были своего рода хранителями истории семьи мастерицы.

В настоящее время в Удмуртии специалистами по лоскутному шитью являются: Ломоносова С. Б. и Рябчикова Н. Г. (Алнашский район), Касихина Л. Н. (Вавожский район), Жуйкова Т. А., Миншина Н. В., Загумёнова О. В. (Дебёсский район), Буранова Л. Н. (Игринский район), Шумина А. А. (Якшур-Бодьинский район).

Художественная керамика

Удмуртская традиционная керамика уходит своими корнями в эпоху неолита (V-III тыс. до н. э.), сосуды того времени имели полуяйцевидную форму, округлое или приострённое дно, слегка закрытую горловину. Изготовлена такая посуда была способом жгутового или ленточного налепа. Глиняное тесто состояло из шамота, песка и дресвы.

Ананьинская глиняная посуда (VIII-III в. до н. э.) имеет весьма характерные особенности: в тесте содержится хорошо заметная примесь толчёной раковины; по форме это круглодонные невысокие чаши, как правило, с чётко профилированной верхней частью; поверхность хорошо заглажена, иногда с заметным лощением. Характерны также: размещение орнамента в верхней части сосуда, его горизонтальная зональность и преобладание в технике нанесения орнамента шнуровых отпечатков, оттисков гребенчатого штампа и ямок. Для ранних и поздних комплексов характерны гладкие шейки сосудов, в VII-V вв. до н. э. они дополнительно украшались налепами в виде «валиков» или «воротничков». На заключительной стадии развития Ананьинская керамика весьма скудно орнаментирована — только горизонтальный поясок из редких круглых ямок на шейке сосуда.

В слоях этого же периода мы встречаем и мелкую глиняную пластику в виде фигурок. Это миниатюрные скульптуры геометрической формы либо довольно реалистичные антропо-зооморфные фигурки. Геометрические изделия представлены призматическими, конусовидными и цилиндрическими формами. На изделиях присутствует несколько способов орнаментации: ногтевые отпечатки, насечки, углублённый (прочерченный) декор.

В период Пьяноборской общности (III в. до н. э.–V в. н. э.) выделяют глиняную посуду чегандинской культуры, которая хорошо известна по материалам могильников и поселений. Для изготовления посуды использовалась местная природная ожелезненная глина высокой пластичности. В глину добавляли измельчённые обломки раковин пресноводных моллюсков, шамот, сухую глину, кальцинированные кости. Часто использовался в качестве примеси птичий помёт.

Поверхность сосудов подвергалась механической обработке: заглаживанию, лощению, выбиванию, обвариванию для придания сосудам особой прочности. По форме сосуды круглодонные с разной степенью профилированности верхней части или без неё. Орнаментирована посуда довольно скудно. Процент орнаментации колеблется от 38,5% посуды могильников до 47,2-60% сосудов с поселений. В основном украшена шейка сосудов одним горизонтальным рядом редких круглых или ромбических ямок, реже оттисками шнура, ногтей или гладкого штампа. В целом, орнамент керамики чегандинской культуры может отражать фазу ремиссии после ананьинской, перед новой фазой расцвета орнаментальных композиций, которая наступит после VI в. н. э.

Верхнеутчанская культура (VI-IX вв. н. э.). На верхнеутчанских памятниках выделен местный тип керамики, обязанный своим происхождением чегандинско-мазунинскому типу. Посуда имеет низкую округлодонную чашевидную форму с разными вариантами оформления горловины: профилированную открытую и закрытую, а также непрофилированную прямостенную. Глиняное тесто содержит традиционные камские смеси: толчёную речную раковину, шамот, растительные остатки в разных сочетаниях. Однако, поверхность их не так тщательно заглаживалась, как в ананьинско-чегандинские времена. Орнамент нанесён по верхнему срезу горловины сосудов в виде насечек или одного, или нескольких рядов вдавлений различной формы по шейке. Около 40% посуды не орнаментировано.

Чумойтлинская культура объединяет памятники удмуртского Прикамья X-XV веков, керамический материал этой культуры отражает происходившие в ней культурные процессы. Наряду с посудой продолжавшей местные ананьинско-пьяноборские традиции было ещё несколько вариантов: слабопрофилированная с ямками, цилиндрошейная, с шнуровой орнаментацией и чашевидная, скудно орнаментированная. Особый интерес представляет оригинальная группа керамики ручной выделки с округлым туловом и преимущественно цилиндрошейным или слегка закрытым горлом, содержащая в тесте примесь толчёной раковины. Её горловина украшена довольно плотным поясом из горизонтальных оттисков шнура, расположенных таким образом, что две парные линии имели противоположное направление, образуя своеобразные «косички». У основания шнурового пояса размещены различные варианты узоров, выполненных гребенчатым штампом.

Чепецкая культура объединяет памятники бассейна Средней Чепцы IX-XV веков, глиняная посуда этой культуры толстостенна и приземиста, максимально расширена в придонной части. Довольно многочисленны сосуды с прямыми стенками и уплощённым дном, некоторые из них имеют ручки, глиняное тесто с примесью песка и мелкотолчёной раковины или без примесей, отсутствует орнамент.

В настоящее время в Удмуртии можно выделить ряд специалистов занимающихся воссозданием данного вида ДПИ: Н. А. Рысьева (Алнашский район), Н. А. Иванова (Якшур-Бодьинский район), О. Е. Селивёрстова (Дебёсский район), Р. Р. Сысоева (г. Глазов), И. С. Пономарёва (г. Можга).

Костюмная кукла

«Костюмная кукла», как самостоятельное направление декоративно-прикладного искусства Удмуртии, ещё недавно относилась к «народной игрушке» в качестве традиционной куклы.

Временем и местом рождения костюмной куклы можно считать средневековую Францию. Именно в ту эпоху появляются куклы-манекены, которых возили по городам Европы, демонстрируя новинки парижской моды.

Мягкие игрушки, в том числе куклы с головками из папье-маше, появляются в России в период правления Петра I. Царь-реформатор специально приглашал голландских мастериц, которые обучали монахинь подмосковного Хотьковского монастыря изготовлению игрушек «по западным образцам».

В середине XIX в. в России стали появляться так называемые «этнографические» куклы в национальных костюмах. Их использовали в качестве наглядного материала — манекена для демонстрации образцов народной одежды разных регионов России.

Работа над созданием куклы требует не только высокого технического и художественного мастерства, но и скрупулёзного изучения истории костюма каждой конкретной эпохи, её обычаев, быта. При изготовлении народного костюма возникает необходимость изготовления домотканных элементов одежды, применения различных современных материалов.

В настоящее время всё большее число методистов муниципальных Домов ремёсел республики начинают заниматься изготовлением костюмных кукол. При этом в наряде кукол всегда просматривается уважительное следование традициям, бытовавшим или сохранившимся на территории родного района.

Исторически достоверно сделанная костюмная кукла сегодня служит приобщению современного человека к культурному наследию прошлого своего народа

Наиболее известными в Удмуртии специалистами в этой области являются Т. А. Коротаева, Е. В. Тополева (г. Ижевск), Н. Г. Рябчикова (Алнашский район), Н. В. Белослудцева (Дебесский район), Т. П. Пчельникова (Селтинский район), Н. П. Ложкина, Л. А. Кутергина (Шарканский район), М. С. Тронина, Л. П. Щинова (Як-Бодьинский район), В. Е. Владыкина (Ярский район).

Художественная обработка лозы

В 70-е гг. XIX в. крестьяне Унинской волости Глазовского уезда занимались плетением шляп и корзин из лозы. Позднее промысел освоили крестьяне Порезской волости. В этот же период промысел по плетению дорожных корзин из ивы стал широко развиваться в Сарапульском и Малмыжском уездах. В Сарапульском уезде данный вид промысла уходит в далёкое прошлое. При опросе кустарей в 1880-е гг. выяснилось, что плетение корзин в д. Сполохово существует уже около 100 лет, ровно, как и в Киясовской волости в с. Данилово.

На Нижегородской выставке 1896 г. были представлены плетёные из ивы: дорожный чемодан, саквояж, рукодельная корзинка, собачья дудочка, выполненные крестьянином Глазовского уезда с. Уни С. Т. Осиповым. Материалы этнографических экспедиций, а также ряд исторических документов говорит о том, что в Удмуртии плелась и мебель.

На 1897 г. «корзиночным» промыслом в Удмуртии занималось 514 человек.

По данным статистики, к 1900 г. число мастеров занимающихся «корзиночным» промыслом возросло до 714 человек, из них в Глазовском уезде плетением корзин занималось 258 человек.

В XX веке плетение из лозы было вытеснено промышленными товарами из металла и пластмассы. И лишь в последние годы к лозоплетению стали относиться как к искусству, требующему возрождения.

В настоящее время, в Удмуртии, ведущими специалистами по лозоплетению являются: С. Р. Агафонов (Красногорский район), Е. В. Главатских (Алнашский район), Н. Ф. Торопова (Ярский район)

Традиционная вышивка

О существовании вышивки в ананьинскую эпоху (VIII-III вв. до н. э.) можно судить по сохранившимся памятникам тех времён. Так, судя по изображению мужчины на одной из стел, мы видим украшенные вышивкой штаны, а рассматривая глиняную женскую фигурку — платье, украшенное незамысловатой вышивкой.

Очевидно, что в более поздние эпохи вышивка являлась непременным атрибутом традиционной удмуртской одежды.

Фрагменты вышитых тканей обнаружены археологами в материалах могильников IX—XII вв.

В XIX в. вышивка оставалась распространённым способом орнаментации одежды: ею украшали платки, шапочки, декоративные полотенца, ритуальные пояса (зар), рубахи. Но, наиболее колоритна удмуртская традиционная вышивка на рукавах белых женских рубах и съёмных нагрудниках (кабачи).

Вышивкой удмуртские женщины украшали детскую, женскую и мужскую одежду. В более поздний период (конец XIX – XX вв.) широко вошли в быт прекрасно вышитые полотенца, ковры, шторы на окна и полки с иконами.

Рассматривая удмуртские вышитые узоры, можно отметить, что наши мастерицы знали более 20 различных швов. Как правило, вышивали счётной техникой, которая выполнялась на холсте по счёту нитей без канвы, часто без пялец. Счётные вышивки бывают строчевые и украшающие ткань по поверхности. К строчевой вышивке относятся швы: мережка и строчка-перевить. К вышивкам, украшающим ткань по поверхности, относятся швы: набор, крест, гладь. В удмуртской вышивке встречаются все виды счётной техники. В XX в. удмурты широко использовали свободные швы.

Для удмуртской вышивки характерно сравнительно небольшое количество цветов, преобладание тёмных насыщенных тонов. Чаще всего употреблялись сочетания контрастирующих цветов: красного с чёрным, белым или синим, синего с коричневым, чёрного с серебром. У южных удмуртов раньше, чем у северных, вышивка стала более полихромной, они ввели зелёный, оранжевый, фиолетовый цвета, в чём усматривается влияние соседних — тюркоязычных народов — башкир, татар.

В 1930-е гг. технология удмуртской традиционной вышивки была утрачена повсеместно, ей на смену пришла вышивка по журнальным образцам. Лишь у двух периферийных групп нижнечепецких удмуртов (косинской и слободской) сохранилась древняя технология вышивки – вышивка счётными швами.

В настоящее время, традиционная вышивка лучше всего развита в: Якшур-Бодьинском районе (Л. П. Щинова, С. А. Широбокова), Дебёсском районе (Н. В. Белослудцева), Ярском районе (М. Данилова, В. Е. Владыкина), Алнашском районе (Н. Г. Рябчикова).

Художественная обработка соломки

Известно, что солома наделялась особым магическим свойством: верили, что в ней заключена благотворная сила. Поэтому ценнейшим источником сведений о формировании и развитии ремесла и искусства плетения из соломы являются народные обряды.

Наиболее богата в этом смысле жатвенная обрядность: «первый и последний сноп», венки для украшения головы жниц, «венки урожая», которыми отмечали завершение жатвы. Обрядовое творчество заложило основу соломоплетения. Основные ремесленные и художественные приёмы этого вида декоративно-прикладного искусства уходят своими корнями в глубокую древность.

В статье «Живое искусство народа» Лобачевская О. А. исследуя древние обряды, связанные с использованием соломки в Европе, пишет: «Крестьяне верили, что дух хлеба (дух присутствует в последнем снопе хлебных злаков; чаще всего олицетворялся в образе человека), изгоняемый с поля во время жатвы, также может принять облик собаки, волка, зайца, петуха, или других животных. Например, немецкая жница, вязавшая последний сноп, делала из него «хлебного волка» — небольшое чучело, туловище которого было сделано из крепких стеблей, а хвост и грива из колосков».

Технологии художественной обработки соломки пришли в наш край из немецкой среды. В «Энциклопедии земли Вятской Том 10. Ремесла», имеется статья М. И. Перминовой «Соломка и её превращения», где она приводит следующие данные: «для усовершенствования ремесла Вятское земство за свой счёт посылало несколько мастеров в Бурашево и Самару. Так, Мария Савиных была отправлена в одну из немецких колоний самарской губернии». Это сообщение даёт нам право думать, что основу соломоплетения заложили поволжские немцы.

На территории Удмуртии не зафиксировано документально выполнение соломенных скульптурок животных. Обработка соломки чаще всего велась в бытовых нуждах. Что до традиционной пляшущей куклы – стригушки, то её использовали в качестве оберега от сглаза, защищавшего ребёнка во время игры.

В статье Лигенко Н. П. «Нескучное ремесло» упоминаются лапти из соломы: «Непременной частью костюма удмуртов, как и у русских, были лапти… С трудом можно представить обилие разновидностей этой нехитрой крестьянской обуви. Так, лапти, плетёные из соломы – соломенники».

Большое количество домашней утвари сплетённой из соломки спиралевидным плетением существовало на территории Удмуртии. И по сей день в некоторых деревнях Дебёсского района используют соломенные чаши под хранение лука, чеснока. В хорошем состоянии были найдены на территории Тольёнского и Зармедлинского поселения Дебёсского района соломенные чаши круглой и конусовидно усечённой формы, которые использовались для выпечки хлеба.

В настоящее время, технологии художественной обработки соломки лучше всего воссозданы в: Малопургинском районе (Силантьева З. В.), Якшур-Бодьинском (Перевощикова О. С.), Дебёсском (Чермянина Е. А.) и в г. Ижевске (Иванова Н. Н.).

Бондарное ремесло

Бондарное ремесло уходит корнями в глубокую древность. Ассортимент изготовляемой продукции к XIX в. был довольно разнообразным. Выделяют отдельные группы кустарей по производству бондарной продукции: выделке бочек (бекчеос) и бочонков (пичи бекчеос), кадок (вышкыос), вёдер (ведраос), и т. д.

Всего бондарей к концу XIX в. в Удмуртии насчитывалось 2050 человек, из них 380 удмуртов. Лучшие сорта бочек, кадок, вёдер, деревянных бураков изготовлялись из хорошего, прямослойного, несучковатого соснового леса. В производство шла также ель и пихта, но посуда из них считалась некачественной. На выделку бочонков шёл дуб.

Долблёные кадки, квашенки, сеяльницы и прочую посуду изготовляли из липы. Бураки и жбаны подвергались окраске и росписи – баканом, лазурью, разведёнными на варёном масле.

Технология изготовления бондарных изделий у удмуртов такая же, как и у русских. Отличие состоит в орнаментации и рисунке, а обручи на изделиях не металлические, а деревянные. Способом долбления изготавливают кадки разных размеров для хранения муки, крупы, мёда и других продуктов, маслобойки, корыта, солонки, стаканы, ковши. Встречались даже долблёные стулья.

Бондарное ремесло в Удмуртии практически исчезло в советские времена. Люди привыкли солить, мариновать и квасить в стеклянных банках или эмалированных кастрюлях.

Желание вернуть натуральный материал в производство изделий без химии и пластика послужило стимулом возрождения дела предков — изготовления деревянной посуды. Появление в продаже и на выставках деревянных кадок, бочек разных размеров, вёдер, коромысел жители восприняли позитивно и стали активно их раскупать. И сегодня такие квасники, кружки, ушаты, шайки, кадки с выжженным декором являются востребованными.

В настоящее время в Удмуртии ведущими специалистами в области бондарного ремесла являются: Жуйков А. В. (Увинский район), Утюгов Н. А. (Кизнерский район), Григорьев Д. К. (Алнашский район), Першин А. Ф. и Светлаков П. И. (Балезинский район), Варфаламеев А. А. (Красногорский район), Черных Р. В. (Селтинский район).

Художественная обработка войлока

Войлочное мастерство удмуртов не отличалось богатым ассортиментом. Валяная шляпа с полями из чёрной и белой шерсти – наиболее распространённый национальный головной убор мужчин. Форма шляп в разных районах Удмуртии была своя.

Валенки издавна являются основной зимней обувью. Производство валенок известно со второй половины XIX века и приобрело характер кустарного промысла.

Обработка шерсти валянием, в одно время позабытая, сегодня вновь занимает важное место в жизни человека.

Ассортимент валяных вещей увеличился, появилась сувенирная продукция (миниатюрные валенки, войлочные игрушки, бижутерия и др.), которая радует своей теплотой и красочностью.

Традиции валяния продолжают сохранять и развивать Г. Ф. Першина, семья Макаровых (Балезинский район), А. Н. Дмитриев (Малопургинский район).

Современный костюм

Этнический дизайн в Удмуртии стремительно набирает обороты: клетчатые платья и рубашки, тканные вручную пёстрые пояса, стилизованные монисто, расшитые монетами и пуговицами съёмные воротнички, футболки с профилем Кузебая Герда и символическими орнаментами. Точные сведения о формировании удмуртского современного костюма отсутствуют. Можно предположить, что первый интерес к стилизованному костюму появился при создании сценических костюмов для самодеятельных коллективов. Современным костюмом стали заниматься более серьезно 15 лет назад, когда в Удмуртском государственном университете открылась новая специальность — «Художественное проектирование костюма». Сложный традиционный костюм с каждым годом вдохновляет всё большее число современных дизайнеров. В последнее время в дизайнерском пространстве Удмуртии стало больше новых имён модельеров, работающих над эксклюзивными, стилизованными вещами. Ценность дизайнерских работ, созданных вручную — картин, подвесок, сумок – в том, что они существуют в единственном экземпляре. Особым спросом у молодежи пользуются легкие нарядные платья из демократичных недорогих тканей – штапеля и льна, которые одновременно отражают и удмуртский народный стиль, и мировые подиумные тенденции. Они уместны не только для семейных праздников, но и для работы в офисе, похода в театр.

«Совсем непросто вписать традицию в современную моду», – подчеркивает ижевский искусствовед, исследователь истории и символики удмуртского народного костюма Людмила Молчанова. Будучи преподавателем института искусств и дизайна Удмуртского государственного университета, Людмила Анатольевна разработала специальный курс по моделированию современного национального костюма. Вдохновила и воспитала не одно поколение дизайнеров. После знакомства с ней многие молодые авторы ощутили интерес к родному национальному костюму, глубинным корням, семантике и символике народного костюма и выбрали своей специализацией этническое направление.

Сама Людмила Анатольевна мотивами древне-удмуртского эпоса заразилась много лет назад — на съемках первого удмуртского художественного фильма «Тень Алангасара», где была гримером и художником по костюмам. С тех пор ею изучена масса трудов по археологии, благодаря полевым экспедициям и живому общению с носителями традицийсобран уникальный этнографический материал по символике костюмов. «Если костюм, выполненный по традиционным мотивам, не будет модным, кто же тогда его будет носить? Какой в нём смысл? Необходимо, чтобы традиция вписалась в моду. Этим я и занимаюсь со своими студентами, этому их и учу», – говорит дизайнер.

Этническая тема сейчас на пике популярности. Такие признаки народного костюма, как многослойность, декоративность, многоцветие вошли в моду. Часто традиционный крой, символика вышивок, узор, пестрядь, использование натуральных тканей и особый способ ношения костюма опосредованно, не напрямую указывают на удмуртскую традицию и органически вписываются в современный костюмный ансамбль.

Экспериментировать с народной одеждой, не теряяпри этом национальный колорит, может только человек, хорошо знающий традицию. Этим отличается творчество учениц Молчановой – Полины Кубиста и Веры Кузнецовой. Так, Вера много лет работает над сценическими костюмами для исполнителей удмуртской эстрады (ансамбль «Шулдыр ӝыт», «Малпан», Анна Плотникова), а в шоу-рум Полины приходят городские модницы, которые ценят удмуртскую идентичность и модный крой ее изделий.

Известно, что удмурты вкладывали глубокий смысл в создание своей одежды, подходя к этому разумно, с душой. Женщины носили закрытые платья, облачая себя, словно в раму. Одежда соответствовала возрасту, семейному положению и месту рождения носительницы. Ткани были исключительно натуральными.

По словам Людмилы Молчановой, одна из грубейших ошибок, которую допускают в работе неопытные удмуртские дизайнеры – пошив изделий из дешевых, искусственных тканей. «Скорее всего, это связано с финансовыми затруднениями начинающих дизайнеров, – поясняет исследователь. – Вообще для того, чтобы сшить современный национальный костюм, в первую очередь важно изучить традицию, почитать этнографические книги о традиционных узорах и орнаментах. Во многих современных удмуртских нарядах меня раздражает безвкусица и так называемый «гламур», когда слишком ярко, крупно, навязчиво изображают удмуртский узор или грубо нашивают его на тканевую основу. Подобная небрежность настораживает. Платье с нарушенной символикой, как правило, работает против хозяина. Носить такие вещи никому бы не советовала».

Важно отметить, чтотрадиционную одежду создавали люди, не имевшие специального образования, и исключительно вручную. При этом создатели удмуртского костюматонко чувствовали композицию и правильные пропорции. Есть чему поучиться у наших предков, результаты мастерства которых могут служить вдохновению современным авторам новых коллекций.

Народная игрушка

Краткое описание и зарисовки удмуртских игрушек впервые сделаны в конце XIX в. удмуртским собирателем Г.Е. Верещагиным. Упоминания о некоторых игрушках вошли в сборник по играм и развлечениям удмуртов.

Куклы удмуртов разнообразны по конструкции их основы. Ареалы распространения разных видов игрушек соответствуют территории расселения локальных групп удмуртов. Различия игрушек выражаются в их пропорциях, конструкции каркаса, выборе тканей и оформлении одежды. Основа куклы могла состоять из щепки, крестовины, палки цилиндрической формы, закрутки из ткани, раздвоенной ветки или ствола сосны с несколькими расходящимися сучками.

Куклы обычно не имели лица. Лишь в поздней традиции стали изображать брови, глаза и нос (брови рисовали карандашом или углём).

В конце 1930–х гг., несмотря на широкое распространение промышленных игрушек, у удмуртов отмечалось почти полное отсутствие покупных игрушек.

Вероятнее всего, прообразом всех игровых кукол были ритуальные антропоморфные куклы, используемые в различных обрядовых и ритуальных действиях. До сегодняшнего дня, среди бесермян, распространено применение антропоморфных кукол в знахарской практике.

Анализ имеющихся полевых этнографических материалов, связанных с бытовавшей у удмуртов текстильной игрушкой, свидетельствует о наличии влияния русской традиции на удмуртскую. Вместе с тем, ряд особенностей удмуртской традиции, выражающейся в конструкции, выборе материала, оформлении, технологии изготовления игрушек, придают им своеобразие и этническую специфику.

В последнее время изготовлением текстильных игрушек в русской традиции успешно занимаются ведущие методисты ряда муниципальных Домов ремёсел, специализирующихся на возрождении и сохранении русской культуры.

В настоящее время в Удмуртии специалистами по текстильной игрушке являются: Н. Г. Рябчикова (Алнашский район), Н. П. Ложкина и Ю. А. Макарова (Шарканский район), Т. П. Пчельникова (Селтинский район), Л. П. Щинова (Якшур-Бодьинский район), О. Г. Загумёнова (Дебёсский район).

Художественная обработка кости и рога

Ещё с эпохи палеолита, для различных поделок, у прикамских народов использовалась кость.

В ходе раскопок городищ ананьинского периода (VIII-III вв. до н. э.) были найдены великолепные образцы косторезного дела: рукояти с изображениями волков, медведей, лосей, птиц, орнаментированные костяные лопаточки, костяные гребни с изображением голов баранов.

При раскопках городища Иднакар IX-XIII вв. было найдено множество изделий из кости. Есть основания полагать, что в некоторых домах Иднакара жили мастера-ремесленники – косторезы. Например, в жилище III собраны многочисленные кости со следами обработки, спиленные и обрубленные куски рогов, готовые изделия – рукоять шила, манок, 14 проколок, 5 копоушек, 16 кочедыков. По последним данным на раскопанной части городища Иднакар найдено 445 костяных копоушек, 78 гребней и 207 костяных ложек. Такого обилия костяных изделий на обычных поселениях, да и в погребальных памятниках чепецкой культуры нет. Это обстоятельство подчёркивает ремесленный характер косторезного производства Иднакара.

В XVIII в. кость вышла из употребления.

В настоящее время в нескольких районах УР работают специалисты-косторезы: Р. Р. Сысоева (Г. Глазов), Н. М. Тарасов (Малопургинский район), Н. Н. Николаев (Завьяловский район).

Удмуртские народные музыкальные инструменты

Ещё с эпохи палеолита, для различных поделок, у прикамских народов использовалась кость.

В ходе раскопок городищ ананьинского периода (VIII-III вв. до н. э.) были найдены великолепные образцы косторезного дела: рукояти с изображениями волков, медведей, лосей, птиц, орнаментированные костяные лопаточки, костяные гребни с изображением голов баранов.

При раскопках городища Иднакар IX-XIII вв. было найдено множество изделий из кости. Есть основания полагать, что в некоторых домах Иднакара жили мастера-ремесленники – косторезы. Например, в жилище III собраны многочисленные кости со следами обработки, спиленные и обрубленные куски рогов, готовые изделия – рукоять шила, манок, 14 проколок, 5 копоушек, 16 кочедыков. По последним данным на раскопанной части городища Иднакар найдено 445 костяных копоушек, 78 гребней и 207 костяных ложек. Такого обилия костяных изделий на обычных поселениях, да и в погребальных памятниках чепецкой культуры нет. Это обстоятельство подчёркивает ремесленный характер косторезного производства Иднакара.

В XVIII в. кость вышла из употребления.

В настоящее время в нескольких районах УР работают специалисты-косторезы: Р. Р. Сысоева (Г. Глазов), Н. М. Тарасов (Малопургинский район), Н. Н. Николаев (Завьяловский район).

Художественная обработка лыка

Плетение обуви на территории Камско-Вятского региона появляется в эпоху неолита (V-III тыс. до н. э.). При раскопках городища Иднакар IX-XIII вв. было найдено несколько кочедыков, инструментов используемых для плетения лаптей.

Плетение из лыка – внутренней части коры липы у удмуртов, как правило, применялось в плетении лаптей, которые были непременной частью костюма удмуртов. Плетением лаптей преимущественно занимались старики и подростки, плели их для личного потребления и только изредка – на заказ или продажу на ближайшем рынке. Для плетения удмурты употребляли липовое лыко, женские праздничные лапти плели из 11 и 9 лык, обычные – из 7 и 5. Удмуртские лапти имели острый приподнятый носок треугольной формы с прямым переплетением лык.

Искусство плести лапти давалось далеко не каждому. Как любое творчество, это дело требовало вдохновения и упорства. Умельцы старались заготовить весеннее лыко. Использовалось в работе и осеннее лыко. Качество обуви зависело от умения мастера обрабатывать луб, иначе говоря, освободить лыко от верхнего слоя – «паздры», а затем, чтобы лыко было гладким, эластичным, очистить, дополнительно выскоблить его. Лапти плелись шахматным переплетением, с приподнятым узким личиком. Уровень своего мастерства кустарь мог продемонстрировать при плетении свадебных лаптей. Особенно щегольскими считались лапти с вплетенными полосками из чёрной клеёнки, гусиным пером или полосками жести. Некоторые достигли виртуозности в своём мастерстве. Например, плелись миниатюрные лапти, как детская игрушка.

В наши дни мастеров, владеющих секретами традиции плетения изделий из лыка, к сожалению, осталось мало. Помимо традиционных лаптей плетение из лыка применяется для изготовления корзин, коробов с крышками, сумок, всевозможных чехлов, шляп, пестерей.

На сегодняшний день можно выделить следующих специалистов, работающих в направлении художественной обработки лыка: А. А. Абросимов (Якшур-Бодьинский район), Е. А. Борисова (Селтинский район), В. П. Некрасов (Балезинский район), Д. Д. Рябчиков (Алнашский район), П. П. Батуев (Увинский район), Н. И. Быстров (Воткинский район), А. А. Морозов (Кизнерский район).

Художественная обработка корня

Данные отдельных источников дают возможность сделать вывод о том, что этот традиционный вид промысла был широко распространён в Вятской губернии. Большой прочностью и высокой художественностью отличались удмуртские плетёные изделия из корней деревьев. Так, по сообщению сельского старосты, в Полозовской волости Сарапульского уезда в 70-е гг. XIX в. плетением из корней занимались крестьяне 12 селений. Данный вид промысла в уезде на протяжении второй половины XIX в. набирал силу. В отчёте за 1897 г. Вятский губернатор отметил Сарапульский уезд как один из развитых уездов по изготовлению изделий из корней.

Традиционно для плетения применялись корни хвойных пород деревьев – это пихта, ель и сосна. Материал берут от поваленных либо подмытых водой деревьев. Верхняя часть корневой системы не подходит, так как недостаточно гибкая и не подходит для расщепления на ленты. В плетении используют в основном корни толщиной от 1 до 6 мм, длиной примерно 1 метр.

В настоящее время технологиями плетения из корня занимаются такие специалисты как: С. В. Куклин (Кезский район) и А. С. Макаров (Балезинский район).

Художественная обработка щепы

Плетение из сосновой щепы, которую также называют «лучиной» или «дранкой», как ремесло имеет очень долгую историю. Это искусство долгие годы передавалось из поколения в поколение, от отца к сыновьям. Из щепы человек научился изготавливать различные предметы обихода: лукошки для сбора ягод, корзины, короба, птичек, которые на своих крыльях, приносили в дом счастье. Для плетения изделий идеально подходило холодное время года, когда крестьяне были свободны от сельскохозяйственных работ. Даже в современном высокотехнологичном мире, изделия из щепы пользуются широким спросом.

На сегодняшний день у истоков возрождения удмуртской художественной обработки щепы находится Красногорский район, методист — Варфаламеев А. А.

Художественная обработка металла

В эпоху энеолита для добычи меди использовали месторождения медистых песчаников по руслам рек Камы, Белой, Вятки, Волги. Зуево-Ключевские поселения и могильник были оставлены первыми скотоводами и земледельцами Прикамья. Об обработке меди ярко свидетельствует найденный медный нож и тигель (специальный толстостенный сосуд для плавки металла), а так же обломки медеплавильной чаши, найденной в одном из жилищ.

В XV-IX вв. до н. э. в Прикамье появляется обработка бронзы. Освоение технологии получения бронзы способствовало появлению многих новаций в первобытных общинах. Появились новые формы вооружения: проушные и втульчатые топоры, наконечники копий, бронзовые ножи, а так же многочисленные украшения: подвески, кольца, накладки, пояса и др.

В Ананьинскую эпоху получает развитие обработка железа. Навыки добычи и обработки металла предки удмуртов переняли от индоиранских племён, об этом говорят и укоренившиеся в удмуртском языке слова: «корт» – железо, «андан» – сталь, «пурт» – нож, «зарни» – золото, «сандал» – наковальня, «амезь» – сошник. Металлурги этого времени уже умели получать металл различного качества – от простого кричного до высокоуглеродистой стали. Однако, преобладали всё же изделия из простого железа.

К эпохе средневековья удмуртские ремесленники блестяще владели технологиями обработки металлов. На городище Иднакар обнаружены основания металлических и кузнечных горнов, клещи, наковальни, молотки, зубила и разнообразные изделия из железа. Качество последних говорит о том, что предки современных удмуртов не отставали в своём умении от мастеров Древней Руси, а литьё цветных металлов они довели до уровня настоящего искусства.

К изготовлению женских украшений мастера относились по-особому. По верованиям удмуртов железные украшения не только привлекали к женщине мужчину, но и оберегали её от несчастий, заболеваний, нечистой силы. Серьги, гривны, ожерелья из разноцветных бус, браслеты, перстни, кожаные пояса с бронзовыми и серебряными накладками, составляли обычный набор средневековой женщины. Мужчины тоже носили серьги, браслеты, перстни, а к своим поясам привешивали нож или кинжал в ножнах, иногда топор или боевую секиру.

В дальнейшее время активно развивалось кузнечное мастерство, которое в конце XIX века достигает своего пика. Кузнецы занимались в основном ремонтом старых вещей, но достаточно в большом количестве создавали новые изделия. Специальные корреспонденты, исследовавшие кузнечный промысел в 1890-е гг. выделили три большие группы: кузнецов работающих на огне, холодных кузнецов и слесарей, а так же медников и литейщиков.

В настоящее время ведущим специалистом по художественной обработке металлов является П. М. Зорин (г. Глазов).

Художественная обработка кожи

Обработка кожи известна на территории современной Удмуртии со времён ананьинской культурно-исторической общности VIII-III вв. до н. э. Выделка кожи продолжается и в пьяноборский период. Во II-III вв. н. э. пьяноборские племена уходят с юга Удмуртии и осваивают её северные территории. Таким образом, образуется мазунинская культура, представители которой расселялись по правым притокам р. Камы. Излюбленной деталью мазунинского костюма являлся кожаный пояс алого цвета, украшенный мелкими бронзовыми накладками, к нему иногда крепили округлые бляхи из раковин, покрытые геометрическими узорами.

В VIII-XIII вв. наблюдается активное заселение удмуртами бассейна р. Чепцы. В могильниках этого периода мы так же встречаем кожаные пояса, но теперь более тонкие, с блестящими металлическими накладками-заклёпками самых неожиданных форм, с привесками в виде бубенчиков.

С приходом в XVI в. русского населения на территорию Удмуртии, вероятно, были завезены новые технологии обработки кожи.

В XVIII в. появились кожевенные «заводы» в удмуртской д. Кутешь Арской дороги Алексея и Степана Артемьевых. В 1782 г. в Сарапуле начал действовать «завод» дворцового крестьянина Тимофея Злыгостева, а в 1786 г. «заводы» основали Борис и Прокопий Барабанщиковы, открыл своё предприятие Самсон Балашов. С 1789 по 1791 гг. открыл своё кожевенное производство в Глазове Сидор Макаров.

Кустарное кожевенное производство в начале XX в. получило на территории современной Удмуртии сравнительно большое развитие. Центром кожевенного производства был г. Сарапул, где насчитывалось до шести кустарных кожевенных заводов, изготовлявших также обувь. Непосредственно на заводах работало 214 чел., а основная масса рабочих, числом до 1080 чел., работала для заводов на стороне.

В 1930-х гг. в Сарапуле был построен крупный кожевенно-обувной комбинат и созданы кожевенно-промысловые артели.

Несомненно, что на развитие у удмуртов овчинного и скорняжного производства оказали влияние соседние центры кустарной промышленности, располагающиеся в Вятском, Слободском и Сарапульском уездах Вятской губернии, и многие способы дубления и окраски были восприняты удмуртами от соседнего русского населения.

В настоящее время можно выделить ряд специалистов, развивающих данное направление: О. А. Лукина и Р. Р. Абашева (г. Глазов), Т. С. Медведева и А. В. Васильева (Селтинский район), Т. Н. Михалецкая (Завьяловский район).