Зима Ферма в глухом селе Баба вяжет носки, ейный мужик читает Спид-Инфо и вдруг изрекает: Из всех живых.

Зима. Ферма в глухом селе. Баба вяжет носки, ейный мужик читает Спид-Инфо и вдруг изрекает:
— Из всех живых существ только у человека особь женского пола может испытывать оргазм!
Баба (игриво):
— А ты проверял?
Мужик, почесав затылок, надевает валенки, полушубок и идет во двор. Вскоре возвращается со словами:
— Корова и кобыла — точно не испытывают, но свинья так похрюкивала и повизгивала, что я уж засомневался!

Похожие анекдоты

Любовник-гасконц певый раз приходит к подруге и начинает раздеваться. Снимает пиджак и выбрасывает в окно. Так же поступаетс брюками и всем остальным.— Мсье, что вы делаете?— Мадам, когда я кончу, все это выйдет из моды.

Урок толерантности в русской школе. Учитель спрашивает:— Дети, а вы знаете, кто такие геи?Вова:— Знаем, это пидарасы.— А вот так говорить неприлично!— А в жопу е..ь значит прилично?

Два слона:— Братан, ты в кого любишь кончать?— Ну, как обычно — в слониху. А ты?— А я в мартышек (. )— Зачем?!— Просто мне нравится как они лопаются.

Женщина в cекc-шопе продавцу:— Дайте мне, пожалуйста, два вибратора. Вот этот синий и вот этот красный.Продавец:— На счет синего проблем нет, мадам. А вот на счет огнетушителя. пойду спрошу у шефа.

Обьявление в колхозе:-Товарищи колхозники в нашем районе приземлился НЛО и из него вышли маленькие зеленые человечки с большими красными глазами , кто увидит просьба не бить , не поить , вступать в контакт.Проходит 3 дня идет косарь , видит сидит маленький зеленый человечек с красными глазами. Ну он понимает , что бить и поить его нельзя подходит и начинает вступает в контакт:— Коса (показывает на косу), косарь(показывает на себя) , кошу(показывает как бы косит).Братан сидит и смотрит.Он опятьь обьясняет. Таже самая история.Мужик уже психанул:-Косарь бл»ть, коса наху», кошу.-Лес, лесник, сру!

Комментарии и отзывы

Анекдоты на anekdotov.me являются произведениями народного творчества. У нас нет цели оскорблять честь или достоинство кого-либо. Сведения в анекдотах являются вымышленными, совпадения — случайны.

Раннее утро в селе, обычная семья мать, сын и отец без ног,

Позвали мужика на работе на корпоратив, разрешили приходить

Сын подходит к отцу и спрашивает: — Батя, а что такое

Перестройка, колхозы потихоньку затухают, собрались все

Девушка пригласила парня в гости, романтик, все дела. А у

Находят митингующих по записям с видеокамер через

А у вас не складывается ощущения, что те, кто слышит в

Если бы обезьяна собрала и спрятала бананов больше, чем

Ребята, сделайте меня пожалуйста замом министра чего

Министерство образования отменило ЕГЭ по иностранному

Дурушка не только вяжет, но и пишет. Никому ненужное. Люся. 4

Как и всякая молодая девушка, в преддверии Нового года Люся ждала чуда. И как бы не отмахивалась она на увещевания бабы Зины приглядеться то к одному пареньку, то к другому, мол, и не думается ей ни о любовях, ни о замужестве, но, чем длиннее становились зимние вечера, тем томительнее куталась Люся в тёплую кофту, сидя у потрескивающей поленьями печки и листая потрепанный экземпляр библиотечной книжки, в которой, каким бы увлекательным не был сюжет, всё отчётливее виделись ей герои капитаны, смелые рыцари и отважные мушкетёры, так непохожие на местных ребят.

Петровна поворошила алые уголья в топке печи и, крякнув, забралась на табурет, чтобы задвинуть заслонку:

— Сейчас тепло будет, девчонки!

Девчонки, среди которых самой молодой — Люсе — едва исполнилось 19, сидели в учительской в ожидании звонка на первый урок, занимаясь каждая своим. Кто-то рассказывал, как еле успел расчистить дорожку к калитке после ночной метели, кто-то выбирал на полках дальнего шкафа плакаты к уроку, кто-то пил чай. Женский коллектив жил мирно, всецело доверяя единственному мужчине — директору Андрею Ивановичу, который вёл историю.

Люся просмотрела ещё раз стопочку прописей своих первоклашек, выбрав наверх пару тех, которые хотела привести в пример, а снизу подложила одну — Алёшкину — и тяжело вздохнула. Никак мальчишка не хотел учиться! Тянуло его к шалостям, на уроках крутился, отвлекая соседей, а на переменках из ноги вон бегал по гулкому коридору школы, гоняя девчонок, затевал драки с ребятами, и после этого разве до учёбы ему было? Люся и домой к нему ходила, но родители, кажется, ждали от неё, чтобы вразумила сына, с которым и сами не могли управиться.

Единственный урок, на котором Алёшка Никанов отличался и дисциплиной, и успехами, была физкультура. Люся, которую по молодости лет директор попросил на полставки вести физкультуру у всех классов, заметила, что этот предмет увлекал и прочих школьных хулиганов-старшеклассников.

— Доброе утро, коллеги! — вошёл в учительскую Андрей Иванович. Коллеги приветственно подняли головы, здороваясь, и, увидев рядом с директором молодого парня, невольно оживились, оправляя причёски и строгие наряды.

— Знакомьтесь, наш физрук Павел Алексеевич. — По учительской прокатилось «очень приятно», парень смущённо улыбнулся, а директор, повернувшись к Люсе, радостно сообщил, — Вот, Людмила Васильевна, не придётся вам в третьей четверти на лыжах бегать.

Учителя рассмеялись, а Люся почему-то скрасела от внимания, обращённого к ней. Она и правда частенько на переменках, глядя в окно, как снег укрывал поля, бодро мечтала: «Навалит снегу, буду с ребятами на лыжах в лес ездить!».

Стрелка часов над стендом с расписанием тренькнула в затихшем на секунду воздухе учительской, и Петровна, вскочив со стула, торопливо направилась к двери в коридор:

— Звонить пошла! Давайте, девоньки! Давайте. — Осеклась, проходя мимо директора с физруком, и на правах своих лет язвительно с улыбкой повторила, — девоньки!

Учителя с хохотом стали расходиться, а Павел Алексеевич перехватил проходившую мимо Люсю, придержав за локоток согнутой руки, подмышкой которой она держала классный журнал:

— Людмила Васильевна! Вы можете мне после уроков рассказать про ребят? Кто в чём силён и вообще?

— Хорошо. — Разволновавшись вдруг, окнула Люся на все три «о» и, смутившись ещё больше, быстро зашагала в класс.

Четыре урока с её первоклашками пролетели в этот день одним мигом, Люся с трудом удерживала внимание, мысли её рассыпались, взбудораженные одной: » Ишь какой!», и, отпустив ребят по домам, Люся с волнением пошла в спортзал.

Вечером Баба Зина едва дождалась заветных девяти часов, когда Люся заканчивала домашние хлопоты и подготовку к следующему рабочему дню, и нетерпеливо постукала в стенку — вечерять пора.

Соседки жили как-то по-семейному, и, хоть и вели отдельное хозяйство, но каждую вечерину Люся приходила на часок к бабе Зине поболтать. И пока та штопала носок или вязала, девушка лакомилась неизменной домашней выпечкой (блинками, пирогами, сырниками, оладьями), которые соседка творила специально для неё, рассказывая, что случилось за день. Скрашивали женщины своё одиночество заботой и вниманием к друг другу.

Сегодня же баба Зина ходила на почту за пенсией, поэтому ждала от Люси подробный рассказ о новом учителе, которого почтальонка Анька описала, закатив глаза, всего тремя словами: «весь городской такой!». И хоть Люся была сдержанной в оценках, но бабу Зину не проведёшь! И за девичьими нарочито холодными фразами «парень, как парень», «вот ещё!» и «мы просто коллеги» соседка разглядела интерес, которого прежде горделивая Люся не выказывала ни к кому, а точнее — не скрывала.

Сами собой Павел, Люся и Наташа сбились в дружную компанию, и другие учителя, на годы старше, обременённые семейными заботами и хозяйством, по-доброму завидовали молодым, заодно перекладывая на их плечи те школьные дела, где их задор как раз и пригодился бы.

Так, за три недели до новогоднего вечера, на пятиминутке в кабинете директора географичка под звонкие аплодисменты брякнула директору, что троица — а именно так стали называть молодых учителей за глаза — отлично справится с подготовкой к празднику.

— Троица, говорите? — усмехнулся Андрей Иванович, посмотрев на диван, где сидели Люся, Наташа и Павел. — Что ж. Мероприятие, так сказать, общего масштаба. Традиционно нас ждут и в клубе, и в интернате в Дураково. Ребят талантливых у нас немало, многие уже не раз выступали. Думаю, сложностей у вас не будет. Как? Не подведёте? — заглянул директор почему-то именно в Люсины глаза.

— Не подведём! — решительно кивнула Люся и под облегчённый выдох коллектива, повернула голову сначала к Наташе, потом к Павлу, будто виноватясь за принятое решение и одновременно прося поддержки.

В любой профессии нет ничего ярче увлеченности молодости, и даже зрелость опыта меркнет в сравнении с азартом постижения.

Наречённую троицу объединяло одно сильное желание — выплеснуть поглощённое знание, чтобы впитать ещё больше. Во многом это желание подхлестывала и атмосфера коллектива, в котором они оказались. В школе никогда не было конфликтов, ко всем, даже самым отъявленным хулиганам, здесь относились с пониманием, стараясь увлечь тем, что интересно прежде всего самому ученику, потому как знали, какие из заядлых троечников выходят труженики! Лучший механизатор колхоза имел когда-то «неуд» по поведению и натянутые «тройки» по математике и русскому. Зато в перекуры взахлёб пересказывает дочитанный накануне фантастический роман, размахивая руками, как когда-то на переменках, когда стоя у карты звездного неба, спорил с одноклассниками, что совсем скоро полетит в космос и сам человек.

Люся, имевшая опыт подготовки концертов и в своём белоручейском клубе, и в педучилище, взяла инициативу в свои руки, поручив Павлу и Наташе с помощью классных руководителей собрать школьные таланты.

И вот они стоят друг перед другом в школьном актовом зале. И среди множества ребят есть один, которого Люся сама привела за руку в этот зал — Алёшка. Тот самый непоседа, который вместо того, чтобы выводить в прописях крючки и загогулины, рисует на полях ракеты и машины.

Две недели школа жила спокойно, лишь после обеда из кабинета музыки доносились звуки песен, а в актовом зале до позднего вечера горел свет. Но за четыре дня до назначенного концерта предпраздничная суета в школе не умолкала уже с утра до вечера. Участники концерта и многие их товарищи снимались с уроков, распеваясь, танцуя, рисуя декорации, вырезая разноцветные гирлянды и пришивая снежинки, сделанные первоклашками, к занавесу сцены.

А уж когда каждый входящий по утру в фойе школы почувствовал еловый аромат, жизнь и навовсе закрутилась. Всё настойчивее пытали одноклассники своих друзей, что там такое готовится; учителя уточняли у Люси, сколько концертных номеров получилось; шёпотом выведывали у Наташи, чьи ученики будут открывать и замыкать концерт — ведь это самое почётное; и кокетливо просили Алексея разрешить хоть одним глазком заглянуть в спортивный зал, чтобы посмотреть на ёлку.

Такого предновогоднего куража сидоровская школа ещё не видывала! Обычно всё проходило своим чередом, каждый класс готовил поздравительный номер, завуч за пару дней до концерта устраивал, так называемый, прогон, а дежурные помогали лесорубам, устанавливающим ёлку, развешивать игрушки, сделанные учениками на трудах, и абсолютно каждый до заветного часа уже видел украшенный зал.

Вроде бы всё, как и сейчас, но нынешняя атмосфера загадочности будоражила умы даже самых скучных дам: немки, семидесяти годов от роду, уже забывающей заполнять журнал, и Капитолины Георгиевны, заведовавшей учебным процессом и не терпящей никаких отступлений от постановлений ОблОНО. Последняя на очередные робкие просьбы учителей снять с урока того или иного ученика для подготовки концерта, оглядываясь, едва заметно кивала и, придерживаясь своей привычной строгости, шептала: «Только я об этом ничего не знала!».

Вяжу с 3 лет или Почему не вяжу носки на спицах меньше 3мм

Вязать я научилась в. 3+ года. Реально. Но это было адово! До сих пор удивляюсь, как не возненавидела спицы!

В тихий декабрьский вечер мы были у бабушки, она штопала мои колготки (обожала штопать, все наши виртуозные штопки на одежде были сделаны ее руками), мама вязала новорожденной сестре носки, и мы смотрели новости.

Я уже переиграла во все игры, сестра спала — не поводишься, почитала сказки (умела читать с

2 лет (!), научила бабушка, чем она очень гордилась), но надоело, и я начала изнывать от скуки.

Тогда упросила маму научить меня вязать.

Мама набрала петли на вон те спицы с фото в клубке, показала, как делать лицевые.

Я начала пыхтеть.

Все шло тУже и туже. Но бросать не собиралась, и потребовала все сначала!

Мама распустила, наново набрала петли, провязала первый ряд посвободнее, еще раз показала лицевые, а еще натяжение нити.

И снова малышка почти плакала, кололась спицами, но сквозь сопли продолжала со скрипом вязать на 1миллиметровых зубочистках и неэластичной темной нитью. Это они, родимые, на фото.

Я не хотела сдаваться, потому очень что хотела делать, как мама.

Сама мама была в легком шоке, ибо она не рассчитывала, что я проявлю такое упорство, т.к. уступила лишь для того, чтобы я отстала и не ныла, и собиралась дальше после моего фиаско вязать носки. Потому и пряжу дала ту, которую не жалко. Упс 🙂

Потом (не в тот день), уже на более нормальных нитках и спицах потолще, она показала мне изнаночные, как набирать и закрывать петли.

Дальше я училась сама по этим книжкам на фотографии.

Самая любимая — крайняя слева, розовая, и год издания совпадает с моим годом рождения. Ваще раритет ))

Но стаж вязания не равно виртуозность и гурейство, я люблю лаконичность, элегантную простоту, стильные узоры, которые не «запутывают глаз», отвлекая от вещи и человека. И техники, которые ускоряют выполнение работы. Так что вряд ли я буду на пенсии вот с таким бесконечным вязанием 🙂

Сложные, лихо закрученные араны хоть и умею вывязывать, но не люблю: нет пока столько времени на них.

А любоваться и восхищаться работами мастеров аран, суперкос и мегажгутов обожаю!

Я до сих удивляюсь сама себе, какая же была в детстве сила воли 😆

Дочку когда учила — у нее, наоборот, петли были все свободнее и свободнее, язык от усердия все ниже и ниже, пока она не освоила натяжение нити!

И все помню с такого своего возраста так хорошо, потому что это был вечер открытий; и сильных впечатлений и эмоций: досада, злость, огромное желание достичь цели 😜

Но. Такие тонкие спицы до 3 мм все равно не люблю использовать, хотя они (современные) у меня есть. Потому мои носки отличаются от среднестатических, и пишу описания по максимуму так, чтобы вы подгоняли под себя 🙂

Дурушка не только вяжет, но и пишет. Никому ненужное. Люся. 3

Ранним субботним утром Люся проснулась от стука в стенку, разделявшую их с бабой Зиной дом на две половины. Сигнал этот означал одно — вставай, Людмила, и иди к бабе Зине «завтрикать».

Всего за несколько недель сложились у соседок свои правила и порядки. Жили дружно. Люся развлекала бабызинино одиночество, а та тешила истосковавшееся заботой бабье сердечко.

— Сынок, от, мой, Колюшка, — непривычно ударяя на «ю», хлопотала баба Зина вокруг гостьи, — любил блинки. Бывалочи, придет, — и снова Люся дивилась ударению на первый слог и отсутствию привычной «ё», — с работы, а только успеваю на тарелку скидывать. Горячие любил.

Вспоминая сына, баба Зина всегда поначалу улыбалась, с гордостью говоря о нём, а после, будто споткнувшись об очередной глагол в прошедшем времени, умолкала и, отвернувшись, тихонечко утирала уголком платка навернувшиеся слёзы.

Николай умер «от сердца», не дожив и до сорока.

— По родне у иф, видать. — Размышляла баба Зина, глядя на портрет мужа, висевший над комодом. — И свёкор недолгонько пожил.

Невестка спустя полгода вышла замуж за грязовецкого мужика и уехала, забрав с собой единственное оставшееся бабе Зине утешение — внуков.

— Что ты, девка! Я её не сужу! — Махала она рукой. — Познакомила подружка, мужчина порядочной. С двумя взял, куды с добром?! Максимка-то и взрослый совсем, в армии, а Марина учится. Дак нонче летом не бывала у меня. Экзамены, пишет, сдавала всё. Не забывают меня и то ладно.

Люся макала ноздреватые блины в свежее брусничное варенье и с интересом слушала рассказы бабы Зины. Ведь многое из сказанного ею, родившейся и выросшей здесь, в Сидорове, пригодится Люсе и в её учительской работе.

Уже сейчас, рассказывая ученикам про любовь к родному краю, использует она услышанные от бабы Зины местечковые названия ложбинок и полян, знакомые им с детства из разговоров с родителями. И, сближаясь ещё больше, назначает вдруг завтрашний, первый в расписании, урок природоведения на опушке леса за деревней, чтобы вместе с детьми, будто заново, открыть осеннюю палитру опавших листьев и вдохнуть туманистый воздух. Удивиться привычному!

Получив на днях первое письмо из дома, Люся сама себе удивилась — двух месяцев не прошло, как она приехала в Сидорово, а уже стали родными ей здешние места.

Гуляя по берегу Лежи, глядя на муть её глинистой воды, взбаламученной сотней ручьёв, стекающих после дождя с полей, Люся не томится воспоминаниями о торфине родной Чёрмжи.

Не испытывает она и тоски по знакомым с детства грибным и ягодным местам вокруг своего посёлка. Ведь Наташа открыла ей местные кладовочки, и девушки зачастую наведывались в них вдвоём, возвращаясь с полными корзинками поздних, упругих от заморозков, красноголовиков.

И даже по родным, поотвыкшая за три года жизни в общежитии, Люся пока не скучала, увлечённая работой.

Огромное это счастье — оказаться после окончания учёбы по воле распределения в чужом краю и прижиться, полюбить, прорасти новыми корнями.

Люся никогда не считала себя красавицей. Черная коса казалась ей не такой тугой, как на материных фотографиях в молодости; полные губы, доставшиеся от отца, казались грубоватыми; грудь не была высокой, как у других девушек, а напоминала бабушкину; невысокий ростик, коренастая фигурка.

Но стоило Люсе появиться в сидоровском клубе, вокруг неё тут же оказывалась толпа парней. Правда, сама Люся списывала такую популярность на присутствие рядом стройной светленькой Наташи, а потому ни на кого из ребят особого внимания не обращала, чем, кажется, разжигала их стремление угодить ещё больше.

Свободные от постоянных ухажёров девушки с лёгкостью принимали приглашения на танец, так же непринуждённо отмахиваясь от провожатых. И, бывало, баба Зина, не смевшая заснуть, пока не сбрякает засов на Люсиной половине, с усмешкой выглядывала в окно на шум веселья провожавшей девушку ватаги ребят.

Люся и Наташа никогда не возвращались из клуба одни: в сопровождении пяти-семи парней сперва они доводили до дома Наташу, а после Люся шла со всей компанией к своей калитке.

Не отдавая предпочтения никому, девушки впрочем между собой давно уже обсудили все плюсы и минусы каждого провожатого, решив, что «тот самый» ещё не появился в Сидорово ни для той, ни для другой.