Наталья Анисимова

• Записи Натальи
• Поиск

Наталья Анисимова запись закреплена

Забавно

Наталья Анисимова запись закреплена

Наталья Анисимова запись закреплена

Я фигею с ПЭКа. Нормальная же вроде была транспортная.

Второй день пытаюсь доскрестись, чтобы получить груз. Через сайт — не работает, на звонки не отвечают.

Окопались, сволочи, держат оборону.

Вот тебе, блин, и сервис и современные технологии.

Наталья Анисимова запись закреплена

Наталья Анисимова запись закреплена

Рожденные в понедельник

О Владиславе Крапивине

Сегодня по плану должна была выйти совсем другая статья – про Севастополь, Малахов Курган и другие достопримечательности. Но получилось иначе. В эти дни не стало Владислава Петровича Крапивина. Это невосполнимая утрата для всех, кто вырос на его творчестве. И сегодня я не могу писать ни о чем другом. Эта статья будет о Командоре, как часто называли Владислава Петровича. О том, кем он был для меня.
Показать полностью.

Мы, конечно, никогда не были знакомы лично. Но я живу и чувствую так, словно этот человек присутствовал в моей жизни, потому, что с раннего детства со мной были его книги. На их страницах и произошла встреча – с человеком, который лучше всех на свете понимал детей, и умел говорить на их языке.

Книги были вначале совсем детские: «Белый щенок ищет хозяина», «Бегство рогатых викингов», но уже тогда я поражалась, как сильно они отличаются от остальной литературы, что доводилось читать. Персонажи были не идеальными, а живыми, с ними очень хотелось встретиться в жизни и дружить. Еще в этих книгах совершенно отсутствовали нравоучения в привычной форме – автор как бы оставлял делать выводы читателю, и это очень импонировало. Советская традиция детской литературы тогда часто придерживалась директивного стиля, и авторам предписывалось поучать. Крапивин, не поучающий напрямую, не морализирующий, воспринимался на ура. Он цеплял и вел за собой.

Дальше были «пионерские» рассказы и повести: «Лерка», «Мальчик со шпагой», «Оруженосец Кашка», «Оранжевый портрет с крапинками»… Я стала чуть старше, и «старше» становились произведения. Основной темой их были отношения между людьми, и я вместе с автором исследовала эту тему, и искала ответы на вопросы: что такое дружба? Как она появляется и отчего зависит? Как ее сохранить?

Отдельным лейтмотивом во многих книгах Крапивина было отношение к необычным детям. К «трудным», «неудобным», «не вписывающимся». Такие были всегда. И с ними во все времена было трудно – считалось, что к ним нужен отдельный подход и какие-то исключительные педагогические способности. Владислав Петрович же настаивал на другом: педагог прежде всего должен быть человеком, и тогда нет разницы, вписывается ребенок в среднестатистические параметры, или нет. Если просто относиться к нему, как к личности и уважать его чувства – не будет никаких «неудобных» детей.

Таков Лерка – не похожий на сверстников, молчаливый юный изобретатель. Таков Фаддейка – не по годам смышленый мальчишка с невероятной фантазией, живущий сразу в двух мирах (нет, я не скажу – выдумщик!). Таков Ежики – мальчик, потерявший в раннем детстве отца, а в подростковом возрасте – мать, и научившийся путешествовать между мирами. Нилка. Игнатик. Гелька Травушкин…

В каждом — галактика, Вселенная. Не всегда их понимают окружающие, напротив — таким часто завидуют. Как выжить? Вот здесь уже были советы и рецепты – ненавязчиво, деликатно, но всегда – вовремя. Они и сейчас звучат в моей голове, когда становится трудно: «…если будет в тебе хоть капелька сомнения, если в самой-самой глубине души осталась крошка уверенности, что прав ты, а не они – делай по-своему. Не оправдывай себя чужими правильными словами…»

Позже в книгах Владислава Петровича мне открылась другая глубина – язык. Его легкая, почти разговорная манера изложения проникала в самый мозг. После книг Крапивина становилось значительно проще формулировать свои мысли и чувства, и в конце концов, именно книги эти заронили мне в голову мысль, что, может быть, писать-то не так уж и сложно – если есть, что сказать. Во всяком случае, стоит попробовать.

Мы, в общем-то, росли на очень качественной литературе. Но ее большая часть была или очень уж архаичной в плане языка и оборотов (настолько, что становилось ясно – так я не смогу), или тяжеловесной и «взрослой». Вторая внушала уважение, но было очевидно, что мои сегодняшние мысли я этим стилем излагать не буду, он для этого не годится. Также были еще просто очень талантливые и самобытные авторы, про которых было ясно, что у них этого не перенять. Таким надо родиться. Сказанное никак не умаляет достоинств упомянутой литературы.

И были книги Крапивина. Нет, у него была и самобытность, и свой собственный стиль. Но было еще одно важное: он смог говорить от лица нас, детей. Он умудрился сохранить на всю жизнь детское мироощущение (помните, «ты же знаешь, — всегда двенадцать»?), и иной раз выражал наши чувства лучше нас самих. А еще именно у него я впервые стала замечать, что печатный текст может быть нешаблонным, и при этом очень выразительным. Так, у Крапивина «катерок» был не «шумным», а «трескучим», лучи солнца были похожими «на стеклянные спицы», на брусчатке мостовой могла лежать «чешуя солнца».

А еще память у Владислава Петровича была словно бы фотографическая, и в мельчайших подробностях сохранила образы, которые у других давно стерлись в памяти – кед, зашнурованный проводком, ковбойка с подвернутыми рукавами, торчащие, как «петушиные шпоры», ремешки сандалет…

Однажды кто-то из моих друзей спросил меня: «Если Крапивин и его творчество столько значат для тебя – почему бы тебе не съездить в Екатеринбург и не встретиться с ним? Теоретически это ведь можно устроить». Я слегка задумалась, но ответ был очевидным. Ехать и встречаться – для чего? Беспокоить пожилого человека для того, чтобы поблагодарить за его творчество? Стоит ли оно того? Ничего нового я ему не скажу, нас таких – целая страна, а то и не одна.

…Спрашивать, — а он правда существует – Великий Кристалл? И этого не стоит делать. Все, что он хотел сказать об этом, он написал в книгах. Умному вроде как достаточно.

…Посмотреть, что за человек – Владислав Крапивин? Да я, в общем, знаю. Добрый, чудесный, с живыми глазами и нестареющей душой. Чтобы узнать его глубже, мало увидеть. Надо общаться и дружить, — но в друзья, как известно, не напрашиваются…

Так я рассуждала, а несколькими годами позже прочитала в «Шестой Бастионной», что примерно также думал и Владислав Петрович о писателе, которого заочно считал своим учителем – о Паустовском. «…Я утешал себя, что короткая встреча все равно ничего не изменит в жизни. Паустовский и без нее сделал для меня все, что мог. Он сделал меня писателем». С той лишь маленькой поправкой, что писателем я себя пока не считаю – так, слегка балуюсь литературой, — я могу сказать то же самое о Владиславе Крапивине. Именно с его легкой руки я пробую писать. И время от времени получается.

Есть в творчестве Крапивина еще одна «запретная» тема, этакая «четвертая глубина» – размышления о смерти. Их удивительно много для детского писателя. Он встречаются практически в каждой книге, где герои – подростки. Помню, как в детстве меня впервые «ошпарило» масштабом этих рассуждений…

Зачем это нужно в детской книге? Для того, чтобы читатель задумался о смысле своей жизни. Не рано ли в детстве? Самое время. Это ведь должно войти в привычку, а когда же приобретать ее, как не в детстве? Поразмышлял – и снова переключился на сюжет, — но в голове все равно что-то осталось, и потом к этому можно будет вернуться.
А еще это такой фундамент на будущее – ведь потери неизбежны. И хорошо, если мы хоть немного знаем о том, как их переживать.

Владислав Петрович размышлял и о своей смерти — на страницах книги «Шестая Бастионная». Словно пытался найти какие-то опорные точки, — как осмыслить такое? Вот что он пишет: «В то лето меня часто мучила мысль, которая когда-нибудь приходит к каждому человеку: зачем я живу, если все равно будет конец? Если все равно наступит момент, когда меня не станет? Понимаете, меня!» Ответ он находит, размышляя над фильмом «Малахов Курган», посвященный обороне Севастополя в годы Великой Отечественной Войны. Это фильм о пятерых моряках, ценой своих жизней не пустивших в Севастополь немецкие танки.

Для Владислава Крапивина ответ заключается в необходимости любить. Любить что-нибудь больше, чем себя самого. Любить так, чтобы это было самым главным. Те моряки любили Севастополь, «поэтому не боялись умереть. Мало того – они не боялись жить. Они знали зачем. Жизнь и смерть имели для них четкий смысл».

Он и сам всегда жил именно так. Сбывшаяся мечта стать писателем. Сбывшаяся мечта о кораблях – пусть не совсем, быть может, так, как хотелось в юности, но все же…Сбывшаяся мечта о Севастополе – он и бывал там не раз, и писал о нем.

…Отряд «Каравелла». Рассказы и повести. Встречи с читателями и общественная работа. Путешествия, встречи, дружба и любовь. Ребята – мальчишки и девчонки.

«Живешь по-настоящему, если что-то любишь. Что-то или кого-то. Если ты не один. Если вокруг тебя есть то, что дорого. Если ты сам – частичка этого. Тогда – не страшно», — пишет Владислав Петрович. Он и правда любил все, что делал, он вкладывал в это душу.

Мне грустно… Хоть это и светлая грусть – все равно. Ушел из жизни человек, который много для меня значил. Его книги сделали меня – мной. Вряд можно было сделать еще больше.

Поэтому пока не слишком утешают меня его слова – со временем, я быть может, приму их, но пока просто процитирую здесь. Это о том же, пусть сухо и кратко: «Оставьте скорбь. Он исполнил меру своих дел. Пока живы, стремитесь к тому же».

Наталья анисимова всем кто вяжет

Настоящие друзья как детские варежки на резинке… сколько жизнь не раскидывает вас — все равно не теряются.

Отношения между мужчиной и женщиной, как цветы… когда они заканчиваются не стоит сооружать из них гербарий, чтобы хвастать при каждом удобном и неудобном случаях хрупкими лепестками в которых нет ни цвета, ни запаха прошлого счастья.

Все мы твари Божьи, но кто-то просто — твари… и Бог тут ни при чем.

Ну не приглашайте вы меня в Игры! Я играю только в одну игру: в бутылочку, и то — в полную)

Иногда хочется все послать… но…то конверта нет под рукой, то марки закончились!

Проблемы — всего лишь дождь в нашей жизни… он будет идти не один и не два раза… нужно всего лишь найти место, где переждать и с кем.

Нужно спать с тем, кого любишь, а не любить того, с кем спишь.

Если тебе везет сейчас, значит — долгое время ты вез сам…

Прихожу к выводу, что необходимо носить с собой большую клизму… если вдруг человек, которому ты верил, повернется к тебе ж…)

Общаясь с некоторыми людьми, чувствуешь себя ребенком, сидящим на руках у ангела…

Закрывая глаза на происходящее, не стоит потом удивляться и открывать рот.

Медаль « Свобода» на обратной стороне подписана словом « одиночество».

Не нужно « сохнуть» по мужчине… по мужчине нужно « мокнуть»!

Если вас от меня тошнит — купите себе леденцы и сосите…

У кого-то, хотя бы тараканы в голове… лучше общаться с ними, чем с теми — у кого моль в душе.

Некоторые любят « тупых» женщин. Почему? Они не могут уколоть самолюбие.

В жизни нужно обрастать связями… желательно — полезными, а не половыми.

Одиночество… как ревматизм… обостряется в плохую погоду. Поможет только тепло… сердца.

К тридцати годам у любого интересного мужчины в собственности есть макаронная фабрика, производящая десятки видов лапши в год…

У всех на сердце есть шрамы. У кого они зияют как дыры, а кто-то создает из них красивое тату на всю жизнь.

Вязание на заказ меняется, и те, кто вяжет по старинке, уходят в минус или в прошлое. Рассказываю, как не пропасть на рынке.

Все меняется и даже такую мега консервативную сферу, как вязание на заказ, изменения не обошли стороной. Почему я это знаю? У меня есть подруга, которая зарабатывает вязанием профессионально уже много лет и наши вязальные разговоры постоянно крутятся вокруг ее заказчиц. Реально, именно последние года два очень многое поменялось. И если сжать всю последующую статью в одно предложение, суть этих изменений такова:

Если раньше вязали, стремясь заплатить вязальщице как можно меньше, чтобы вышло дешевле, чем в магазине, то теперь люди сознательно ищут дорогих, «звездных» мастеров, чтобы заказать уникальную вещь, которой можно похвастать перед подругами.

И если вы продолжаете по старинке брать за свою работу 3 копейки, мой прогноз таков — вы потеряете клиентуру окончательно. И нечего здесь винить конкуренцию и что, «вон Клава вяжет по цене пряжи, как я с ней буду соревноваться?». И наоборот, те, кто поднимает цены и работает над подачей себя и своего труда не знают куда деваться от вала заказов. Вот таков краткий вывод из моих наблюдений и собственного опыта, а теперь давайте по порядку и аргументированно.

Топ-мастера

Приведу пример, Евгения Перепелюк. Мастер из Оренбурга, вяжет, как на руках, так и на вязальной машине. Цены на изделия очень разные и зависят в основном именно от того, как связана вещь, на спицах или машине (что логично). Сейчас в продаже наличествуют только машинные вещи.

16000 руб. за летнее платье, с одной стороны много, учитывая завалы летней одежды в магазинах, а с другой, сущие копейки, если сравнить с ценами на именные вещи в фирменных бутиках. Рука мастера — это иной уровень в принципе, поэтому и существует такое слово — эксклюзив. НЕ серийная модель, уникальная, выполненная в одном или небольшом количестве экземпляров с большим количеством ручного труда. На Западе уже давно осознали, что это такое, в отличии от фабричной штамповки.

Еще один пример для сравнения. Наталья Астахова, из Москвы. Специализируется на жаккарде и вяжет только вручную. Ее вещи покупают в подавляющем случае иностранки (русского или не русского происхождения), хотя у нее есть и магазин в реале, но на сколько я понимаю, в нем больше покупают пряжу, а не готовое.

Совершенно другой мастер и полностью иное вязание, но концепция строгого следования своему стилю (то, что называется «построение бренда») прослеживается и тут. Естественно отличное качество без малейшего косяка. При премиум ценах это, как бы, не обсуждается, но этого мало.

Цены на свитер стартуют от 16000 руб (прямо заколдованная цифра какая-то, а может просто мастера смотрят друг на дружку, не желая выделяться на рынке), и доходят до 25000 руб. (и выше я тоже у нее видела). И тоже самое могу сказать, это — совсем не много, если зайти в ЦУМ в Москве и посмотреть на обычный гладкий свитер от какой-нибудь Ирис фон Арним тысяч эдак за 200. У Натальи ВСЕГДА очередь заказчиков и вещей в наличии почти не бывает.

Вязальщицы эконом-класса

На противоположном краю рынка ручного вязания безликие Маши, Глаши и Даши пытаются найти по сарафану кому бы что бы связать. Изредка они таки заводят странички в соц.сетях со своими работами снятыми на телефон на манекенах из магазина соседки по подъезду. Цены: свитер, кардиган от 3000 руб., шапка от 500 руб., шарф 700 руб. Причем это связать модель с нуля по эскизу. То есть ПОЛНОСТЬЮ индивидуальный заказ, а даже не повтор купленный из наличия. Кто вяжет, тот меня поймет в чем разница.

Вот мне раньше казалось, что премиальных вязальщиц просто битком набито, но когда я поискала в сети по запросу «связать на заказ бюджетно», я поняла, что о конкуренции я не знаю ровным счетом ничего. Исполнителей тысячи, один другого дешевле. И, кстати, примеры вещей вовсе не такие плохие, как можно было бы ожидать.

То есть на мой взгляд, работа, которую реально затратила мастер на вязание бюджетно, не многим меньше и результат не многим хуже, чем у мастера топ-сегмента. Получается парадокс: достаточно связать лишь процентов на 30 лучше, и уже можно брать цену в 3 раза больше. смысл сидеть в эконом сегменте?

Не определившиеся (которым я очень рекомендую таки определиться)

Моя подруга болтается где-то посередине, не решаясь серьезно поднять цены, но и за плошку риса тоже не работает. И эта стратегия проигрышная! Я вижу ее постоянную маету: к ней обращаются клиентки из обоих категорий, и ни для тех, ни для других у нее нет внятного разговора. Когда приходят искательницы подешевле, она не может внятно объяснить «а че так дорого?», когда же приходят клиентки побогаче, она стесняется предложить дорогую пряжу, более сложную и интересную модель, и на этой основе попросить больше денег, она к этому просто морально не готова. В результате, и овцы не целы, и волки не сыты — многие потенциальные заказчицы уходят к другим вязальщицам, кто точно соответствует их запросам: халявщицы находят эконом варианты в дальних селеньях, где зарплаты не видят месяцами, готовых вязать за гроши, а денежные дамы идут к раскрученным мастерам с красивыми инстаграм-профилями.

И чтобы вам был наглядно понятен уровень ее работы, вот фото свитера, который она связала недавно из моей пряжи.

Хорошая добротная работа. Не без огрехов, но связано очень чисто, тщательно, со старанием. Она стоит больше средней рыночной, в данном случае, достаточно адекватно по деньгам, потому что девушка-заказчик тоже адекватная, но это не отменяет необходимости четко находить свое место на новом, непривычном рынке вязания. Не ждать, когда «адекватный» клиент предложит тебе цену, соответствующую твоему уровню, а самому формировать уровень своих запросов и заявлять о себе соответственно. И делать это необходимо с использованием современных возможностей интернет-маркетинга, иначе — никуда. Да, в наше время тот кто не с цифровыми технологиями — того попросту не существует.

Но эта тема для другого размышления, и мне так же есть что сказать по этому поводу. Как ни как больше 10 лет я предлагаю свои услуги только через интернет, кое-чему все же научилась.

Девушки, кто вяжет на заказ, очень интересно ваше мнение. Напишите в комментариях, как вам сейчас живется, в современных условиях? А те, кто только подумывает начать вязать на заказ, что останавливает и помогли ли вам мои размышления принять решение к какой группе вязальщиц присоединиться?