Варианты «Диалог у телевизора»

Варианты 1 куплета:

— Ой! Вань! Гляди, какие клоуны!
Рот — хоть завязочки пришей.
Ой, до чего, Вань, размалёваны,
А голос — как у алкашей!

— Ой! Вань! Смотри, какие клоуны!
Рот — хоть завязочки пришей.
Ну до чего, Вань, размалёваны,
И голос — как у алкашей!

— Ой! Вань! Смотри, какие клоуны!
Рот — хоть завязочки пришей.
Ой, до чего, Вань, размалёваны,
А голос — как у алкашей!

Варианты 2 куплета:

А вот тот похож (нет, правда, Вань)
На шурина — такая ж пьянь.
Ну нет, ты глянь, нет-нет, ты глянь,
Я — правду, Вань!

А тот похож (ей-богу, Вань)
На шурина — такая ж пьянь.
Ну нет, ты глянь, ну нет, ты глянь,
Я — правду, Вань!

А тот похож (я — правда, Вань)
На шурина — такая ж пьянь.
Ну нет, ты глянь, нет-нет, ты глянь,
Я — правду, Вань!

А тот похож (ей-богу, Вань)
На шурина — такая ж пьянь.
Ну нет, ты глянь, нет-нет, ты глянь,
Я — правду, Вань!

А тот похож (нет, правда, Вань)
На шурина — такая ж пьянь.
Не-нет, ты глянь, нет-нет, ты. ты глянь,
Я — правду, Вань!

Варианты 3 куплета:

— Послушай, Зин, не трогай шурина:
Какой ни есть, а он родня.
Сама вон намазана, прокурена —
Гляди, дождёшься у меня!

— Послушай, Зин, не трогай шурина:
Родня он — как не принимать.
Сама намазана, прокурена,
А всё туда же обсуждать!

Варианты 4 куплета:

А чем болтать — взяла бы, Зин,
Сгоняла б лучше в магазин.
Что, не пойдёшь? Ну, я — один.
Подвинься, Зин.

А чем болтать — взяла бы, Зин,
В антракт сгоняла б в магазин.
Что, не пойдёшь, да? Ну, я — один.
Подвинься, Зин.

А чем болтать — взяла бы, Зин,
В антракт сгоняла в магазин.
Что, не пойдёшь? Ну, я — один.
Подвинься, Зин.

А чем болтать — взяла бы, Зин,
В антракт сгоняла б в магазин.
Что, не пойдёшь? Ну, я — один.
Ну подвинься, Зин.

Варианты 5 куплета:

— Ой! Вань! Смотри, какие карлики!
В джерси одеты — не в шевьёт,
На нашей пятой швейной фабрике
Такое вряд ли кто пошьёт.

— Ой! Вань! Ой, Вань, Вань, Ваня! Гляди, какие карлики!
В джерси одеты — не в шевьёт,
На нашей пятой швейной фабрике
Такое вряд ли кто пошьёт.

— Ой! Вань! Гляди-ка, какие карлики!
В джерси одеты — не в шевьёт,
На нашей пятой швейной фабрике
Такое вряд ли кто пошьёт.

— Ой! Вань! Гляди, какие карлики!
В джерси одеты — не в шевьёт,
Вот точно так у нас на фабрике
Такое вряд ли кто пошьёт.

А у тебя, нет, правда, Вань,
Ну все друзья — такая рвань,
И пьют всегда в такую рань
Такую дрянь!

Варианты 7 куплета:

— Мои друзья — моя компания,
И если пьют, так на свои.
Всё время недопонимание —
Уйду я, Зина, из семьи.

— Мои друзья хоть не в болонии (в этом. в плаще),
Зато не тащат из семьи.
А гадость пьют — из экономии,
Хоть поутру — да на свои!

Варианты 8 куплета:

А у тебя самой-то, Зин,
В семидесятом был грузин,
Так тот — вообще хлебал бензин.
Ты вспомни, Зин.

А на тебя, гляди-кось, Зин,
С галёрки зыркает грузин.
Пойдёшь? Пойдёшь ли в магазин?
Подвинься, Зин.

А у тебя самой-то, Зин,
Приятель был с завода шин,
Так тот — вообще хлебал бензин.
Ты вспомни, Зин. (Помнишь? Нет?)

Варианты 9 куплета:

— Ой! Ваня! Гляди-кось, попугайчики!
Нет, я, ей-богу, закричу.
А это кто в короткой маечке?
Я, Вань, такую же хочу.

— Ой! Вань! Гляди-кося, попугайчики!
Нет, я, ей-богу, закричу.
А это кто в короткой маечке?
Я, Вань, такую же хочу.

— Ой! Вань! Гляди-ка, попугайчики!
Нет, я, ей-богу, закричу.
А это кто в короткой маечке?
Я, Вань, такую же хочу.

Варианты 10 куплета:

В конце квартала — правда, Вань, —
Ты мне такую же сваргань.
Ну что «отстань», опять «отстань».
Обидно, Вань!

В конце квартала — правда, Вань, —
Ты мне такую же сваргань.
Ну что «отстань», ну что «отстань».
Я — правду, Вань!

Варианты 11 куплета:

— Уж ты бы лучше бы молчала бы —
Накрылась премия в квартал!
Ведь ты ж сама писала жалобы!
Что нет?! Когда я их читал!

— Уж ты бы лучше помолчала бы —
Накрылась премия в квартал!
Кто мне писал на службу жалобы?
Не ты, да? Да я же их читал!

— Уж ты бы лучше бы молчала бы —
Накрылась премия в квартал!
Кто мне писал на службу жалобы?
Что нет?! Когда я их читал!

— Уж ты бы лучше бы молчала бы —
Накрылась премия в квартал!
Кто мне писал на службу жалобы?
Не я! Когда я их читал!

— Уж ты б, Зин, лучше помолчала бы —
Накрылась премия в квартал!
Кто мне писал на службу жалобы?
Не ты, да?! Да я же их читал!

— Уж ты бы лучше бы молчала бы —
Не будет премии в квартал!
Сама ж в профком писала жалобы?
Что нет?! Когда я сам читал!

— Уж ты бы лучше бы молчала бы —
Накрылась премия в квартал!
Кто мне писал на службу жалобы?
Не ты! Когда я их читал!

— Уж ты бы лучше бы молчала бы —
Накрылась премия в квартал!
Кто мне писал на службу жалобы?
(Что, мол. что бьёт, что пьёт.) Нет?
Не ты?! Да я же их читал!

— Уж ты бы лучше бы молчала бы —
Накрылась премия в квартал!
Кто мне писал на службу жалобы?
(Что, мол, пьёт, мол, бьёт.)
Не ты?! Да я же их читал!

— Уж ты б, Зин, лучше помолчала бы —
Накрылась премия в квартал!
Кто мне писал на службу жалобы, а?
Не ты, да?! Да я же их читал!

— Уж ты бы лучше помолчала бы, ей-богу, —
Накрылась премия в квартал!
Кто мне писал на службу жалобы (дескать, не приходит, дескать, пьёт)?
Не ты, да?! Да я же их читал!

— Ты, Зин, уж лучше помолчала бы —
Накрылась премия в квартал!
Кто мне писал на службу жалобы, а?
Не ты, да? Да я же их читал!

Варианты 12 куплета:

К тому же эту юбку, Зин,
Тебе напяль — позор один.
Тебе шитья пойдёт аршин —
Где деньги, Зин.

К тому же эту майку, Зин,
Тебе напяль — позор один.
Тебе шитья пойдёт аршин —
Где деньги, Зин.
Где денег взять?

К тому же эту майку, Зин,
Тебе напяль — позор один.
Тебе шитья пойдёт аршин —
Где деньги, Зин.
Где деньги? Я тебя спра. Где деньги, а?

К тому же эту майку, Зин,
Тебе напяль — позор один.
Тебе шитья пойдёт аршин —
Где деньги, Зин.
Где деньги? Нет денег.

Варианты 13 куплета:

— Ой! Вань! Умрёшь от акробатиков!
Смотри, как вертится, нахал!
Завцеха наш товарищ Сатюков
Однажды в клубе так скакал.

— Ой! Вань! Умру от акробатиков!
Смотри, как вертится, нахал!
Завклуба наш товарищ Сатюков
Недавно в цехе так скакал.

— Ой! Ваня! Умру от акробатиков!
Смотри, как вертится, нахал!
Завклуба наш товарищ Сатюков
Недавно точно так скакал.

— Ой! Вань! Умру от акробатиков!
Смотри, как вертится, нахал!
Завцеха наш товарищ Сатиков
Недавно в клубе так скакал.

— Ой! Вань! Умру от акробатиков!
Гляди, как вертится, нахал!
Завклуба наш товарищ Сатюков
Недавно в цехе так скакал.

Варианты 14 куплета:

А ты придёшь домой, Иван,
Поешь — и сразу на диван,
Или орёшь, когда не пьян.
Ты что, Иван?

А ты придёшь домой, Иван,
Поешь — и сразу на диван,
Иль, вон, орёшь, когда не пьян.
Ты что, Иван?

А ты, смотри, придёшь, Иван,
Поешь — и сразу на диван,
Или поёшь, когда не пьян.
Ты что, Иван?

А ты придёшь домой, Иван,
Поешь — и сразу на диван,
Иль, вон, сидишь, когда не пьян.
Ты что, Иван?

А ты придёшь домой, Иван,
Поешь — и сразу на диван,
Иль, вон, молчишь, когда не пьян.
Ты что, Иван?

Варианты 15 куплета:

— Ты, Зин, на грубость нарываешься,
Всё, Зин, обидеть норовишь! Да?
Тут за день так накувыркаешься.
Придёшь домой — там ты сидишь!

— Ты, Зин, на грубость нарываешься!
Что, Зин, обидеть норовишь, да?
Тут за день так накувыркаешься.
Придёшь домой — там ты сидишь!

— Ты, Зин, на грубость нарываешься,
Всё, Зина, обидеть норовишь!
Тут за день так накувыркаешься.
Что придёшь домой — а там ты сидишь!

Вариант 16 куплета:

Ну, и меня, конечно, Зин,
Сейчас же тянет в магазин,
А там — друзья. Ведь я же, Зин,
Не пью один!

После 16 куплета исполнялось:

Ого, однако же, гимнасточка!
А ноги — словно на винтах.
Хотя у нас в кафе молочном «Ласточка»
Официантка может так.

А у тебя подруги, Зин,
Всё вяжут шапочки для зим.
От ихних скучных образин
Дуреешь, Зин.

— Как, Вань? А Лилька Федосеева,
Кассирша из ЦПКО —
Та, у которой новоселие?
Она так очень ничего.

А чем ругаться — лучше, Вань,
Поедем в отпуск в Еревань.
Ну что «отстань», опять «отстань».
Обидно, Вань.

Варианты 17 куплета:

Ого, гляди-кося, гимнасточка!
И что творит, хотя в летах!
— У нас в кафе молочном «Ласточка»
Официантка может так.

Ого, однако же, гимнасточка!
Гляди-кось — ноги на винтах.
У нас в кафе молочном «Ласточка»
Официантка может так.

Ого, однако же, гимнасточка!
Глянь, что творит, хотя в летах!
Хотя у нас в кафе молочном «Ласточка»
Официантка может так.

Ого, однако же, гимнасточка!
Гляди-ка, ноги на винтах.
У нас в кафе молочном «Ласточка»
Официантка может так.

Ого, однако же, гимнасточка!
Глянь, что творит, хотя в летах!
У нас в кафе молочном «Ласточка»
Официантка может так.

Варианты 18 куплета:

А у тебя подруги, Зин, —
Все вяжут шапочки для зим.
От ихних скучных образин
Дуреешь, Зин.

А у тебя подруги, Зин,
Всё вяжут шапочки для зим.
От ихних страшных образин
Дуреешь, Зин.

Варианты 19 куплета:

— Как, Вань? А Лилька Федосеева —
Кассирша из ЦПКО?
Ты к ней всё лез на новоселии.
Она так очень ничего.

— Как, Вань? А Лилька Федосеева —
Кассирша из ЦПКО?
Помнишь, нет? Ты к ней приставал на новоселии.
Не помнишь, нет? Она так очень ничего.

— Как, Вань? А Лилька Федосеева —
Кассирша из ЦПКО?
Помнишь? Ну, та, у которой новоселие.
Она так очень ничего.

Вариант 20 куплета:

А чем ругаться — лучше, Вань,
Поедем в отпуск в Еревань.
Ну что «отстань», всегда «отстань».
Обидно, Вань.

Да у них там все вяжут

• ЖАНРЫ 360
• АВТОРЫ 271 444
• КНИГИ 635 259
• СЕРИИ 24 041
• ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 597 913

Владимир Высоцкий родился в Москве в 1938 г.

Его артистическая деятельность известна по спектаклям, кинофильмам, по рецензиям на эти постановки. В настоящее время он ведущий актер театра на таганке. Он является одним из создателей поэтического театра. Его исполнение поэтических произведений, его манера чтения общепризнаны. их отличает современность, гражданственность и глубокое понимание авторского замысла.

Но в данном случае речь пойдет о другой стороне его творческой деятельности — о его песнях. Он сочетает в одном лице и поэта, и композитора, и исполнителя. Редкий и счастливый дар, где все трое в высшей степени профессиональны и как нельзя лучше подходят друг другу.

Началось это давно. вспомним москву 60-тых годов… московские дворики, коммунальные квартиры… амнистии… и парень с гитарой, который может не только петь и играть, но и сочинять песни. И он их пишет, пишет много. Песни подхватываются в компаниях… Сначала наивные, мальчишеские, временами под блатные, но очень самобытные и талантливые. Блатной фольклор… Он опоэтизировал его… Это юность. Но он сделала в этом жанре столько, сколько до него и сделано не было.

Годы идут. Он взрослеет, размышляет. Но он не может не петь… И появляются прекрасные песни на близкую еще военную тему, песни гражданские о жизни. Он уже выходит на эстраду. Но надо еще многое доказывать и бороться за свои песни. Время идет… И вот его уже просят написать песни по заказу для спектаклей, для кинофильмов. Его признали. На его концерты попасть не так просто.

Известность по Союзу его очень велика. Очень разнообразна и аудитория слушателей и по составу и по годам. Его творчест во да и жизнь обрастают даже мифическими наслоениями… «ведь ходят слухи…». Многие песни или отдельные выражения и слова стали приобретать «народный» характер, так как их авторство теряется.

Записи с его песнями крутятся на магнитофонах, слушаются… они вызывают и настоящий непосредственный, искренний смех (у него много комедийных песен) и заставляют задумываться…

А за песнями стоит наш современник, молодой человек, с очень здоровым чувством юмора, присущим нашей эпохе, чело век с убеждениями, размышляющий. он многое понял, ему есть, что сказать и есть силы бороться за свои убеждения.

В пору зрелости художник всегда знает цену своему искус ству. Он вполне обладает уверенностью и равновесием, той си лой над самим собой, которая необходима для создания в твор ческом напряжении произведений большой внутренней сложности и глубины.

«Мужественные, зычные интонации…» — так пишут о нем в прессе (правда, мало и редко). «Крепко поет…» — так говорят о нем. Говорят все и даже младшее поколение поющих ребят, но затихающих, как только они услышат его записи, поколение, которое в наше время избаловано целой волной и гитар, и певцов, и пр…

Принимают его и понимают многие по-разному. Одним, например, больше нравятся сказки… (мол, такие песни никто больше не пишет и не поет — только высоцкий), другим — более серьезные песни (смотрите, как прекрасно, и Высоцкий может… как все).

Он на виду. Идут вокруг разговоры и слухи о его личной жизни. но это ведь разговоры… а попробуйте написать около 250 песен. ему некогда, ему надо работать, ему еще многое надо сделать:

Он уже их раздвинул в своих песнях и своими песнями. Но никог да не надо забывать, что за ними стоит не песенная машина, а только чувствующий поэт. И к нему с полным правом можно отнести слова его старшего современника:

Вот уж восемь лет исполнилось нашему театру, в котором я работаю со дня его основания. Организовался он на месте старого театра, который назывался «Театр драмы и комедии», а сейчас он называется просто — «Театр на Таганке». Но за этим «просто» стоят многие годы нашей работы. В старое помещение пришла группа молодых актеров во главе с Юрием Петровичем Любимовым. Он бывший актер вахтанговского театра, известный актер. Он преподавал в Щукинском училище и на выпускном курсе этого училища сделал спектакль «Добрый человек из Сезуана». По тому времени, девять лет назад, это произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Этот спектакль был без декораций, сделан в условной манере, очень интересный по пластике, там, например, очень много музыки, которую написали актеры с этого курса, там было много и так называемых «зонгов».

Первая линия и очень большая в театре — это поэтическая. Дело в том, что поэтический репертуар после 20-ых годов, когда была «Синяя блуза», «Кривое зеркало» и т. д., был забыт. И вот мы стали пионерами, чтобы возобновить этот прекрасный жанр по этического театра.

Началось это с пьесы, или лучше сказать, с поэтического пред ставления по произведениям Андрея Вознесенского. Называется это произведение «Антимиры». Мы играли его уже около 500 раз. Сдела ли мы эту работу очень быстро, за три недели. Половину спектакля играли мы, а потом сам Вознесенский, если он не был в отъезде (он все время уезжает, больше всего на периферию — в Америку, в Италию…). Но когда он возвращается оттуда, бывают такие спектакли, когда он принимает участие в наших представлениях, в основном юбилейных (100, 200, 300, 400…). Он пишет новые стихи, читает их так что, кому повезет, могут застать поэта в нашем театре.

Вообще дружба с поэтами у нас большая.

И вторым поэтическим спектаклем был спектакль «Павшие и живые» о поэтах и писателях, которые участвовали в Великой Отечественной войне. Некоторые из них погибли, другие остались живы, но взяты именно те произведения, где отразилась военная тематика.

Потом был спектакль «Послушайте Маяковского» по произведениям Маяковского. Пьесу эту написал уже актер нашего театра Веня Смехов.

После этого драматическая поэма Есенина «Пугачев», которую пытались ставить многие из режиссеров, включая Мейерхольда, но как-то не получалось при живом авторе. Это было сложно. Автор не разре шал переделывать ни одного слова. Есенин был человек скандальный в смысле своего творчества. Он никогда не допускал переделывать даже… на секунду, он ничего не разрешал. И они не поставили… ну, вот, у нас этот спектакль идет уже несколько лет подряд.

Сейчас мы приступили к репетициям над пьесой по поэме Евтушенко «Послушай, Статуя Свободы». Начинаем также работу над пьесой о Пушкине, написанной нашим главным режиссером Ю. П. Любимовым в содружестве с собственной супругой Людмилой Васильевной Целиковской.

Вот видите, мы варимся в собственном соку, и когда спрашивают — уйду ли я из театра на эстраду или в кино, я могу абсолютно серьезно сказать — «нет». Этого никогда не произойдет, потому что работа в театре очень интересна и по собственному желанию из нашего театра никто никогда не уходил. Ну, если попросят, то ухо дят, но неохотно. И вторая линия, начавшаяся со спектакля Брехта, это — гражданст венная тематика. В очень яркой форме она развивалась в спектакле «10 дней, которые потрясли мир», который стал нашей классикой. Большинство знает этот спектакль, он очень известен в Москве. Начинается он еще на улице — это знамена висят на театре, выходят актеры театра в одежде революционных матросов и солдат, и перед театром многие из них с гармошками, с балалайками поют песни. У нас здесь рядом станция метро, поэтому много народа, люди останавливаются, интересуются в чем дело и, когда узнают, то создается такая атмосфера тепла, юмора и веселья около театра. Отчего это? Ленин сказал, что «революция — праздник угнетенных и эксплуатируемых», и все это представление «10 дней, которые потрясли мир» по книге Джона Рида сделаны как праздник.